— Имеешь полное право, — отозвался Рори. — Если человек не может икнуть в своем доме, в чьем же доме ему тогда икать? Итак, возвращаясь к обсуждаемому вопросу: два фунта на Мисс Тадж-Махал. И десять шиллингов на Эскалатора, мало ли что. Пойду дам телеграмму. Однако постойте… — Он остановился у порога. — Разумно ли принимать такое ответственное решение, не посоветовавшись с Дживсом?
— При чем тут Дживс?
— Моя дорогая женушка, чего Дживс не знает про скачки, того и знать не стоит. Слышала бы ты его вчера, когда я спросил его мнение относительно основных участников первых классических скачек Англии. Он отбарабанил все клички, секунды и рекорды, ну прямо как епископ Кентерберийский.
На Монику это произвело впечатление.
— Я не знала, что он такой специалист. Таланты этого чудо-человека, похоже, не имеют пределов. Пойдем проконсультируемся у него.
Супруги вышли, и тогда Билл произнес:
— Э-эм-м-м.
Миссис Спотсворт вопросительно посмотрела на него.
— Э-э, Рози… Эта ваша подвеска, о которой говорил Рори…
— Да?
— Я вчера вечером ею любовался. В Каннах у вас ее не было, верно?
— Верно. Я тогда еще не познакомилась с мистером Спотсвортом, а это его подарок.
Билл подскочил. Худшие его опасения подтвердились.
— Подарок мистера Спотс… — задохнулся он.
Миссис Спотсворт весело рассмеялась.
— Надо же, — сказала она. — Вчера я говорила о ней с капитаном Биггаром и сказала ему, что это подарок одного из моих мужей, но не могла вспомнить которого. Ну конечно же, мистера Спотсворта. Как же это я забыла, ай-яй-яй!
Билл судорожно вздохнул:
— Вы точно помните?
— Конечно.
— Вы не получили ее от… от одного человека на охоте в качестве… ну, как бы на память?
Миссис Спотсворт посмотрела с недоумением:
— Я вас не понимаю.
— Ну, например, один человек… в благодарность за доброту… при прощании… мог сказать: «Не согласитесь ли вы принять от меня этот небольшой сувенир…» и так далее.
Миссис Спотсворт явно сочла такое предположение оскорбительным.
— Вы что, думаете, я могу принять бриллиантовую подвеску в подарок от «одного человека», как вы выразились?
— Я, собственно…
— Никогда в жизни! Мистер Спотсворт купил эту вещицу, когда мы были в Бомбее. Я отлично помню, как это было. Маленькая такая лавчонка, за прилавком толстющий китаец, и мистер Спотсворт старается объясняться по-китайски, он тогда учил китайский. Но пока он торговался с лавочником, произошло землетрясение. Не особенно крупное, но поднялась красная пыль и минут десять висела в воздухе, а когда осела, мистер Спотсворт сказал: «Уходим отсюда!» — заплатил китайцу, сколько тот запрашивал, схватил подвеску, и мы со всех ног бросились бежать и не останавливались, пока не очутились в отеле.
Билла охватило черное отчаяние. Он тяжело поднялся с кресла.
— Может быть, вы извините меня, — проговорил он. — Мне надо срочно повидать Дживса.
— Ну так позвоните.
Билл покачал головой:
— Нет, если позволите, я, пожалуй, схожу к нему в буфетную.
Ему пришло в голову, что в буфетной у Дживса наверно найдется глоток портвейна, а глоток портвейна или другого подкрепляющего снадобья — это было как раз то, чего жаждала его измученная душа.
Глава XVIII
Рори и Моника, войдя к Дживсу в буфетную, застали ее хозяина за чтением письма. Его всегда серьезное, правильное лицо казалось сейчас еще немного серьезнее обычного, как если бы содержание письма его встревожило.
— Простите, что помешали вам, Дживс, — сказала Моника.
— Нисколько, миледи.
— Дочитывайте, пожалуйста, ваше письмо.
— Я уже прочитал его, миледи. Это послание от мистера Вустера.
— А-а, от Берти Вустера! — воскликнул Рори. — Как поживает старый бездельник? Здоров как огурчик?
— Мистер Вустер не пишет ничего в противоположном смысле, сэр.
— Прекрасно. Румянец во всю щеку, питается шпинатом? Ну и отлично. Так это или нет, — сменил тему Рори, — но мы хотели бы узнать ваше мнение по поводу шансов Мисс Тадж-Махал на сегодняшних скачках в Эпсоме. Я подумываю поставить на нее свои два фунта, если получу ваше одобрение.
— И по поводу Мука Второго, — добавила леди Кармойл. — Это мой выбор.
Дживс задумался.
— Я не вижу причины, почему бы не поставить небольшую сумму на названную вами лошадь, сэр. И вами тоже, миледи. Но не следует упускать из виду того обстоятельства, что скачки Дерби носят чрезвычайно открытый характер.
— Мне ли этого не знать!
— И поэтому было бы разумно, если хватит средств, застраховать себя от потери, поставив также на другую лошадь.
— Рори остановился на Эскалаторе. А я еще колеблюсь.
Дживс кашлянул:
— Ваше сиятельство не задумывались об ирландской лошади Баллимор?
— Бога ради, Дживс! Баллимора никто из знающих людей даже не упоминает. Нет, Баллимор не годится, Дживс. Я еще кого-нибудь пригляжу.
— Очень хорошо, миледи. Больше у вас нет ко мне вопросов?
— Есть, — ответил Рори. — Раз уж мы все тут собрались щека к щеке, как говорится, — словечко от нашего наставника по личному вопросу. Что такое говорила за обедом миссис Как-бишь-ее про то, как вы с ней ночью гуляли по крышам?
— Сэр?
— Разве вас не было в столовой во время ее рассказа?
— Нет, миледи.
— Она сказала, что нынешней ночью вы с ней сбежали тайком в разрушенную часовню.
— Ах, вот вы о чем, миледи. Мне теперь понятны слова сэра Родерика. Миссис Спотсворт действительно пожелала, чтобы я ее сопровождал этой ночью к разрушенной часовне. Она рассчитывала, как она сказала, увидеть призрак леди Агаты.
— Ну и как, увидела?
— Нет, миледи.
— А вот Билл, по ее словам, видел привидение.
— Да, миледи.
Тут Рори издал радостный возглас мыслителя, вдруг разгадавшего загадку:
— Так вот почему Билл сегодня такой кислый! Он просто испугался до полусмерти!