– Эйлин! Эйлин!
Эмери забрался обратно в машину и стряхнул снег с очков, пока тот не успел растаять. Сначала он собирался искать девочку пешком – идти вдоль дороги и звать Эйлин. Возможно, так и следовало поступить.
Он неуверенно включил первую передачу, и линкольн со скоростью пешехода двинулся вперед. Через минуту еще раз подал сигнал.
Да, теперь Эмери был уверен: он слышал выстрел, когда они с Джен спорили. Грабитель пробовал свое новое ружье, экспериментировал с ним.
Он трижды коротко посигналил.
В обойме семь патронов, но он не помнил, была ли она полной. Предположим худший вариант. Один раз они выстрелили в Эмери, когда тот стоял на холме, второй раз в лесу, чтобы испытать ружье. Осталось пять. Достаточно, чтобы убить его, Джен, Брука и близняшек, если, конечно, Эйлин еще жива. Вполне возможно, что этот тип с ружьем сидит сейчас в лесу и ждет, когда тяжелый линкольн подползет поближе.
Ладно, пусть себе стреляет. Пусть стреляет в него сейчас, пока он сидит за рулем. Он может промахнуться – все-таки Эмери скрывает тонированное ветровое стекло автомобиля. Чужак с ружьем все равно не сделает ему ничего хуже того, что он сам собирался с собой сделать, а если промахнется, то кто- нибудь – Джен или Брук, Эйлин или Элайна – получит дополнительный шанс остаться в живых. И помянет его добрым словом.
Массивный линкольн медленно проехал мимо темного, холодного дома ближайшего соседа Эмери. На плоской крыше машины уже образовалась островерхая шапка снега.
Он остановился и вылез из машины, жалея, что не взял с собой фонарь. Ему показалось, что снег нигде не потревожен, если не считать широкой борозды, которую оставил за собой тяжелый автомобиль.
Эмери решил доехать до озера; дальше ему все равно не пробраться. Там были смотровая площадка и стоянка для десяти или двенадцати машин. Подходящее место, чтобы развернуться. Впрочем, дорога, по которой он сейчас ехал, мало для этого пригодна: снега намело дюймов восемнадцать, а на обочине – не меньше трех футов.
Сбив снег с башмаков и стряхнув его с куртки и штанов, Эмери снова забрался в машину, снял шапку, протер очки и направил линкольн к следующему сугробу.
Выйдя из хижины, Джен и близняшки, вероятно, увидели грабителей, которые в это время поднимали крышку капота. Джен закричала на них – он слышал ее голос – и направилась к линкольну, чтобы отогнать воров, близняшки последовали за ней. Что Джен им сказала, и что они ей ответили? Он решил расспросить ее, когда вернется обратно в хижину. Кто-то сбил Джен с ног, Эмери попытался вспомнить – были ли у нее на лице синяки, и пришел к выводу, что лицо не пострадало.
Линкольн перевалил через сугроб. Здесь, где дорога проходила в ста футах от озера Призраков, снег закружился в воздухе еще сильнее. Эмери пытался рассмотреть хоть что-нибудь сквозь заснеженные деревья, но ничего не смог разглядеть.
Когда один из чужаков ударил Джен, Эйлин убежала; а Элайна на него напала. Эйлин действовала разумно, а Элайна глупо, однако он восхищался Элайной. Мир был бы лучше, если бы в нем обитало побольше глупых Элайн и поменьше разумных Эйлин.
Элайна сказала странную фразу о напавшем: «Там была девушка в капюшоне. Она ударила маму, а Эйлин убежала».
Ну, может быть, и не совсем так, но близко. У девушки был капюшон или под пальто надета фуфайка с капюшоном черного или коричневого цвета.
На мгновение ему показалось, что в следующем сугробе линкольн застрянет. Эмери дал задний ход и попробовал еще раз. Он вернется назад по своей собственной колее, если, конечно, сумеет развернуться.
Неожиданно из-за деревьев показались две темные фигуры и остановились там, где кончалась полоса снега, освещенная фарами. Между ними стоял перепуганный ребенок, ростом грабители лишь немногим превосходили девочку. Один из них помахал рукой, показывая на девочку.
Эмери резко затормозил, и линкольн слегка занесло. Тот же грабитель сделал еще один жест – Эмери разглядел под капюшоном смуглое юное лицо и понял, что это действительно девушка.
Он вышел из машины и обнаружил, что на него направлено ружье.
– Папа, папа... – простонала Эйлин.
Преступница с юным лицом подтолкнула девочку к нему, а потом постучала рукой по бамперу линкольна и заговорила на незнакомом Эмери языке.
Эмери кивнул.
– Вы вернете ее мне, если я отдам вам автомобиль. Девушка, не понимая, смотрела на него.
Эмери опустился на колени в снег и обнял Эйлин, после чего показал, что они могут забирать линкольн. Грабительницы кивнули.
– Придется идти пешком, – сказал он Эйлин. – Думаю, немногим больше двух миль. Мы не заблудимся, если постараемся держаться дороги.
Она ничего не сказала, продолжая плакать.
Эмери встал, даже не пытаясь отряхнуть снег с колен.
– Ключи остались внутри.
Если они его и поняли, то виду не подали.
– Двигатель работает, вы просто не слышите.
Ледяной ветер развевал черные волосы Эйлин. Эмери попытался вспомнить, как близняшки были одеты, когда выходили из остановившегося перед хижиной линкольна. Он не сомневался, что на обеих были белые вязаные шапочки. Шапочка Эйлин исчезла. Эмери протянул руку к собственной голове и обнаружил, что оставил шапку в машине; он повернулся к линкольну, чтобы забрать ее, и застыл на месте, заметив, что девушка подняла ружье к плечу.
Она сделала выразительный жест в ту сторону, откуда он приехал.
– Я только хотел взять шапку, – объяснил Эмери.
Она снова поднесла ружье к плечу, но прицеливаться не стала. Эмери сделал шаг назад и сказал:
– Пошли, Эйлин.
Вторая преступница достала нечто, больше напоминающее инструмент, чем оружие, толстый изогнутый металлический прут, раздвоенный на конце.
– Я не хочу с вами драться. – Он сделал еще шаг назад и показал на голову Эйлин. – Разрешите мне взять шапку и отдать ее девочке.
Выстрел прозвучал так неожиданно, что Эмери даже не успел испугаться. Что-то яростно дернуло его за куртку.
Он бросился к стрелявшей, но поскользнулся и упал. Она опустила ружье и передернула затвор почти так же быстро, как сделал бы он сам, а потом снова навела его на Эмери.
– Нет, нет! – Он поднял вверх руки. – Мы уходим, клянусь.
Он начал отползать назад, не поднимаясь на ноги, боковым зрением наблюдая за Эйлин, которая с застывшим от ужаса лицом смотрела на него.
Когда Эмери оказался в десяти ярдах от линкольна, он поднялся на ноги и позвал:
– Эйлин, иди сюда. Нам пора домой.
Она смотрела на злодеек, пока одна из них не махнула рукой, и лишь после этого медленно двинулась к Эмери.
У него возникло ощущение, что правый бок сильно обожгло раскаленным железом. «Интересно, насколько серьезно ранение», – вяло подумал он.
Взяв Эйлин за руку, он повернулся спиной к машине, и они зашагали обратно по колее, оставленной линкольном. Эмери шел и ждал выстрела в спину.
– Папа?
Он боялся говорить, но все-таки ответил:
