— Не знаю. Нас это не интересует. Главное, что у них много мяса.
Ветер дул прямо в лицо, ослепляя снегом. Длинный Нож пошел быстрее и выбежал на утрамбованную дорогу метрах в пятидесяти впереди нашвонка.
Оружие было приготовлено к выстрелу и я понял, что он хочет использовать силу ветра и попасть великану в голову.
Однако, нашвонк мгновенно пригнулся и, заслонившись креслом, бросился на врага.
Выстрел пропал бы даром, поэтому Длинный Нож рванулся назад, в глубокий снег. В это время подошли остальные охотники.
— А ты что? — закричал Длинный Нож, уставившись на меня. — Разве ты не будешь есть мясо?
Я сказал, что, наверное, не буду.
— Все равно поможешь нам. Иди на другую сторону. Мы окружим его и выстрелим все одновременно.
Выполняя приказание, я подошел к нашвонку слишком близко. Огромный, словно столетнее дерево, великан двинулся с креслом в мою сторону так быстро, что я едва успел избежать острой ножки. Он взмахнул креслом и ножка прошла мимо моей головы в паре сантиметров.
Длинный Нож выстрелил, попав великану в руку, но палка не причинила ему видимого вреда. Нашвонк побежал за мной.
Его короткие ноги были длиннее меня всего, поэтому на утрамбованном снегу он мог развить большую скорость. Однако, я, к своему удивлению, превосходил его не только в ловкости, что было очевидно с первого взгляда, но и в скорости. Я понял, что могу убежать от него, если только не поскользнусь и не упаду. Не нужно напрягать фантазию, чтобы догадаться, что произойдет со мной в этом случае.
Вслед за нами побежали и остальные.
Через несколько минут нашвонк был окружен.
Удар заостренной палки рассек ему лоб, но из-за густых бровей кровь не заливала глаза. Кроме этого, насколько я мог сориентироваться, никакого вреда ему не причинили. Через какое-то время стало ясно, что следует изменить тактику. Те палки, которые после выстрелов падали на утрамбованный Большими Санями снег и находились вдалеке от великана, можно было еще раз пустить в дело, однако, очень многие из них, пролетая мимо цели, попадали в сугробы и терялись в снегу. По мере того, как метательные палки иссякали, а усталость великана усиливалась, круг становился все уже и уже.
Охотники, уже не имевшие, чем стрелять, повесили оружие через плечо и вытащили из-за пояса широкие ножи с кожаными рукоятками. Когда нашвонк повернулся к ним спиной, они подбежали к нему и стали резать сухожилия на его ногах.
Один из нападавших немного замешкался и огромное кресло ударило его по голове.
Охотник пролетел несколько метров, а когда упал на землю, нашвонк был уже рядом, замахиваясь креслом и намереваясь пригвоздить его к земле. Несчастный попробовал откатиться в сторону и почти ускользнул от разъяренного гиганта, когда одна из ножек кресла вонзилась ему в бедро, пробила насквозь и вошла глубоко в снег. Нашвонк вновь поднял кресле, намереваясь сделать второй, завершающий удар, но в этот момент Длинный Нож одним прыжком взлетел великану на плечи и вонзил нож в горло.
Струей вылетела кровь, пульсируя в такт биению большого сердца. Великан выронил кресло и протянул к Длинному Ножу ручищи, но тот, изловчившись, ударил его ножом по пальцам. Одновременно с этим другие охотники перерезали на ногах великана сухожилия, и великан, словно огромное дерево, рухнул на землю, заставив ее содрогнуться. Когда мы вытащили из его объятий едва дышавшего Длинного Ножа, гигант был уже мертв.
Часть охотников занялась раненым товарищем, а другая взялась свежевать тело.
Огромную голову с диким выражением глаз, руки, ступни и внутренности оставили на снегу, сердце и печень забрали, предварительно заморозив. Они были предназначены для вождя.
По его приказу почти половина охотников пошла к лесу, чтобы приготовить сани для транспортировки мяса. Они вернулись относительно быстро, даже разделка туловища еще не была закончена, таща за собой сани, изготовленные из небольших стволов деревьев. Концы двух длинных стволов были загнуты кверху и служили полозьями. Из-под меховой одежды Длинный Нож вытащил треугольное полотнище, сделанное из множества сшитых между собой, тщательно выделанных шкурок каких-то зверьков. Гладко отесанная жердь служила мачтой, а две другие были реями.
Я сказал вождю, что думал, придется тащить такую гору мяса на самодельных санях.
— Мы будем тащить только на самых тяжелых участках, — ответил он.
— Парус сделает за нас все остальное. Ветер сильный, прямо в спину. Мы поедем по следу Больших Саней и немного вбок, когда приблизимся к лагерю.
— Если бы ветер был другой, мы бы не шли в эту сторону, — объяснил мне другой мужчина. — Хороший охотник всегда охотится под ветер или поперек его, потому что тогда можно вернуться, даже если добудешь много мяса. Кроме того, зверь не чувствует запаха приближающегося охотника.
— Да, — кивнул Длинный Нож. — Но если мы попадаем на след нашвонка, то идем туда, куда идет он.
Когда сани были загружены, мы уложили раненого на кучу замерзшего мяса, потом взгромоздились сами, кто где смог найти место. Длинный Нож стоял сзади на санях, крепко упершись унтами в то, что осталось от ног нашвонка, и управлял парусом и длинным румпелем.
Впервые мне пришла в голову мысль спросить, как выглядели Большие Сани.
Я и спросил прижавшегося ко мне охотника.
— Ты не знаешь? — удивился он. — Но ты же пришел от них.
— Ты в этом уверен?
— Ты одет так, как они, а нашли тебя вскоре после того, как Большие Сани прошли возле нашего лагеря.
— Я ничего не помню. Они оставили такой широкий след… Эти Сани длинные?
— Очень.
— На них были люди?
— Мужчины и женщины, одетые, как ты. Те Сани не были такими плоскими, как наши. На них был большой шалаш, а на шалаше множество маленьких. На Санях не было паруса и никто их не тянул, когда они трогались в путь. Словно равнина наклонилась специально для них и они запросто поехали под гору.
— Понятно, — кивнул я, хотя совершенно ничего не понимал. Несмотря на это, я задал следующий вопрос: — А с какой скоростью они двигались?
Мой сосед пожал плечами.
— Не быстрее охотника. Мы долго шли за ними, но Сидевшие в них не позвали нас забраться наверх и мы вернулись назад. Тогда мы и нашли тебя.
Вечером возле огня я продолжал думать о Больших Санях и убийстве нашвонка. Я думал, что члены племени уже считали меня своим, ведь все-таки я умел прыгать и бегать лучше кого-либо из них, сам убил Лени Денизе и перерезал одно из сухожилий нашвонка, когда тот готовился задушить вождя. Однако, когда все уже спали, Длинный Нож пришел ко мне и сказал, что для меня будет лучше, если я покину лагерь.
Я возразил, что не думаю, будто они готовы так поступить.
— Ты знаешь Кровавую Ногу, того, кого ранил нашвонк?
— Да, но я считал, что его зовут Огеннный Петух.
— Когда его раны заживут, он будет назван Кривая Нога. Хорошо было бы, если бы его убили и съели?
— Не знаю, не могу сказать.
— Это было бы нехорошо. Люди с Больших Саней считают иначе, но согласно нашим извечным законам, есть можно любое мясо, за исключением человеческого. Однако, если Кривая Нога не выздоровеет до следующей полосы голода, его наверняка убьют. Голод — наивысшее право! Кто его не преодолеет, тот гибнет. Если нарушается какой-то другой закон, можно наказать болезнью или отстранить от охоты. Иногда вину можно простить, иногда прощение можно купить, но…
— Понятно, — перебил его я.
