голову. Что у меня есть пистолет, он знал, но действовал со мной, как с оборотнем, который знает правила. Из-за мелочей друг друга не убивают. Поругавшись, можно пустить друг другу кровь, но убивать — нет.
Почти в лежачем положении я располосовала ему руку. На его лице отобразилось мимолетное удивление. О третьем моем клинке, о том, какой он длинный, Джемиль ничего не знал, а резаная рана — это прежде всего шок. Он отдернулся, будто его потянули сзади, но никого там не было. Просто сработала быстрота его реакции.
У меня хватило времени встать на колено до того, как Джемиль вспрыгнул на капот фургона, пригнувшись, как хищник — каковым он и был. Ствол браунинга уже смотрел на него. Я встала, медленно, дуло не шелохнулось, глядя точно в центр тела Джемиля. В такой позе ситуация не улучшилась — стоя я стреляла не лучше, чем лежа, но почему-то мне надо было встать.
Джемиль глядел, но не пытался меня остановить. Может быть, он боялся — не пистолета, но самого себя. Я его ранила, вся белая одежда была забрызгана кровью. Все его тело дрожало от желания покрыть разделяющие нас футы. Он был зол, а до полной луны оставалось всего четыре ночи. Наверное, он бы меня не убил, но проверять это на практике у меня не было соблазна. Шею сломать он мог мне одним ударом. Да вообще череп мог бы раздавить как яйцо. Все, не будем рисковать.
Я направила на него ствол одной рукой, другой все еще сжимая нож.
— Не надо, Джемиль. Очень не хотелось бы терять тебя из-за такой глупости.
С его губ сорвалось рычание. От одного только звука волосы у меня на шее встали дыбом.
Остальные тоже вышли из фургона — я ощутила движение.
— Никому не лезть! — приказала я.
— Анита, — произнес Джейсон очень спокойно — без поддразнивания, без шуточек. — В чем дело, Анита?
— Спроси вот у этого мачо.
Черри, так и не вышедшая из фургона, сказала:
— Джемиль пытался объяснить Аните, что ей не выстоять против оборотней и вампиров. — Она очень медленно пододвинулась к краю сиденья. Я не сводила глаз с Джемиля, но боковым зрением заметила пятна крови на белой коже.
— Черри, не выходи. Не провоцируй меня.
Она осталась сидеть, где сидела.
— Джемиль хотел, чтобы она смотрела из партера, когда дело начнется.
— Она все равно человек! — прорычал Джемиль. — Все равно она слаба!
Нежный и глубокий голос Черри возразил:
— Она тебе могла вспороть горло, а не руку. Могла прострелить голову, когда ты к ней бросился.
— И все еще могу, — добавила я. — Если ты не снизишь тон.
Джемиль припал к капоту, раздвинув пальцы. Все его тело дрожало от напряжения. Что-то пряталось за этим человеческим обликом, проглядывало в глазах. Его зверь пробивался наружу, как левиафан сквозь толщу вод — когда глубоко под поверхностью промелькнет что-то огромное и чужое.
Я повернулась в профиль, левая рука с ножом за спиной, опирается на верх ягодиц. В такой стойке я обычно стреляю в тире. Ствол смотрел в голову Джемиля, потому что он распростерся на капоте, и голова была самой крупной мишенью. Однажды я спасла Джемилю жизнь. Он был отличный парень, которому можно было доверить прикрывать спину Ричарда, пусть он меня и не всегда любил. Я его тоже не всегда любила, так что здесь мы квиты. Но я относилась к нему с уважением и думала до этой минуты, что и он ко мне — тоже. Устроенный им спектакль дал мне понять, что он все равно считает меня девчонкой.
Когда-то, давным-давно, мне труднее было убивать. Может быть, тут сказались годы ликвидации вампиров — они выглядели очень по-человечески. Но постепенно я научилась спускать курок без затруднений. Сейчас я смотрела в лицо Джемиля, прямо ему в глаза, и чувствовала, как меня охватывает спокойствие. Будто я стою посреди поля, полного белого шума. Я продолжала видеть и слышать, но все это ушло далеко назад, и ничего не осталось, кроме пистолета, Джемиля и пустоты. Тело, преисполненное легкости, было наготове. В минуты просветлении я боялась, что стала социопатом. Но сейчас только холодное знание подтверждало, что я это сделаю — спущу курок и буду смотреть, как Джемиль умирает. И ничего чувствовать не буду.
Джемиль смотрел мне в лицо, и постепенно его оставляло напряжение. Он лежал неподвижно, пока не затихла эта вибрирующая энергия, и снова ощущение огромного зверя ушло куда-то вглубь. Тогда он медленно, очень медленно сел, выставив вперед колени и не сводя с меня глаз.
Я не опустила ствола. Я знала, насколько быстро они умеют двигаться — как волки, даже быстрее. Как ничто другое по его сторону адовых врат.
— Ты действительно могла бы, — сказал он. — Ты готова была убить.
— Ты прав.
Он сделал глубокий вдох, вздрогнул всем телом — как птица, встряхивающая перья.
— Проехало, — сказал он. — Ты — лупа. Ты выше меня по рангу.
Я медленно опустила пистолет, все еще не сводя с него глаз, стараясь не терять ощущения и всех присутствующих.
— И вы мне теперь скажете, что все это было мелкой возней за ранг в иерархии?
Джемиль улыбнулся почти смущенно.
— Я думал, что смогу чего-то добиться, но был не прав. Последний месяц я все пытался объяснить местной стае, как это вышло, что у нас человеческая лупа. Что человеческая женщина оказалась выше меня по рангу.
Я покачала головой, опуская ствол вниз.
— Дурак ты, вот что. Твоя гордость задета тем, что я в стае выше, чем ты?
— Ага, — кивнул он.
— С вами, ребята, я с ума сойду. — Я чуть не кричала. — Нашли время для своего мачизма!
Зейн оперся на фургон рядом с Черри. Он тщательно держал руки на виду и двигался медленно, без резких движений.
— Без ножа и пистолета тебе с Джемилем не справиться. А они не всегда будут при тебе.
— Это угроза? — спросила я.
Он поднял руки вверх:
— Что ты, просто житейское замечание!
— Эй, народ!
Из домика вышел мужчина, высокий и тощий, с седыми волосами до плеч. Судя по волосам и морщинам, ему было за пятьдесят. Но тело, выступавшее из футболки, выглядело свежее и моложе.
Он застыл в дверях, ухватившись за косяк:
— Эй, маленькая леди, полегче!
Я наставила на него пистолет, потому что под спокойным внешним видом кипела такая энергия, что у меня мурашки пошли по коже. А он даже и не пытался ничего делать.
— Это Верн, — сообщил Джемиль. — Владелец пансионата.
Я опустила ствол вниз.
— Он — местный Ульфрик или тут в лесах есть кто-то пострашнее?
Верн засмеялся и пошел к нам. Двигался он очень неуклюже, будто конечности были слишком длинны для такого тела, но это было обманчиво. Он пытался изобразить человека, но меня в заблуждение не ввел.
— Вы меня чертовски быстро раскусили, маленькая леди.
Я убрала пистолет, потому что продолжать держать его в руке было бы грубо. Я здесь у него в гостях — во всех смыслах. Кроме того, кому-то надо было мне верить настолько, чтобы убрать пистолет — не могу же я держать его всю дорогу. Я по-прежнему держала в руке обнаженный клинок, залитый кровью. Его надо было вытереть, чтобы убрать в ножны. Пару ножен поменьше я уже загубила, не вытерев клинок как следует.
— Рада познакомиться, Верн, но не надо называть меня «маленькая леди».
Я стала вытирать кровь с лезвия краем черного пиджака. Черное для этого очень подходит.
