— Нет, сэр, неизвестно.
— Хорошо, у меня все, — сказал окружной прокурор.
Защита начала тихо совещаться.
— У защиты есть еще вопросы для перекрестного допроса?
— Нет, ваша честь, — поспешно ответил Ирвин.
— Вызывается Линда Мэй Кэрролл, — провозгласил окружной прокурор.
Линда Мэй Кэрролл принесла присягу, села на стул и повернулась к прокурору, сжав губы.
— Вы слышали показания мистера Мертона Острандера?
— Да.
— В них все верно?
— Да, полагаю, все.
— В котором часу происходил разговор с мистером Трентоном?
— Около двух часов ночи.
— И мистер Трентон показал вам пистолет?
— Да, он достал его.
— И что вы с ним сделали?
— Я велела Мертону Острандеру спрятать его. Мне не нравится, когда в доме размахивают оружием. Я спросила, заряжен ли он. Он вынул обойму и показал мне, что пистолет заряжен. Кажется, в обойме недоставало двух патронов. Я сказала, чтобы он вставил обойму обратно и спрятал пистолет.
— Что было потом?
— Я вспомнила, что ящик моего письменного стола запирается, и решила, что нужно спрятать пистолет туда.
Я предложила Мертону Острандеру взять ключ себе.
— В разговоре не упоминалось о причастности вашей племянницы к контрабанде героина?
— Конечно нет.
— Вы слышали свидетельские показания мистера Острандера, не так ли?
— Да, — с достоинством ответила Линда Мэй Кэрролл, — но это совсем другое дело. Роберт Трентон просто рассказал, что именно он обнаружил в автомобиле. И это не имеет никакого отношения к моей племяннице.
— Ваши показания совпадают с показаниями мистера Острандера. Вам есть что добавить?
— Полагаю, нечего. А вам не пришло в голову поразмышлять над тем, мог ли Роберт Трентон прицелиться в того человека и попасть в него? Он просто стрелял в том направлении, стрелял, чтобы напугать его. Возможно, он не такой уж и меткий стрелок, чтобы всадить в человека две пули почти рядом, да еще ночью, в темноте. Это абсурд!
— Мы не спрашиваем вашего мнения, мэм, — отрезал судья.
— Вам известно, где находится ваша племянница Линда Кэрролл? — спросил окружной прокурор.
— Неизвестно! — резко бросила Линда Мэй. — Зато мне известно, что ее так замучили полицейские и репортеры, что она была на грани нервного срыва, и ей пришлось уехать, чтобы ее не беспокоили. Я не знаю, где она, а если бы и знала, все равно вам бы не сказала. Она сама появится, когда настанет время. Не волнуйтесь!
— Сейчас как раз самое время, — заметил окружной прокурор.
— Думайте что хотите, но за меня решать нечего! Я сама знаю, когда настанет это время, и она тоже.
— Вам известно, что мы приложили немало усилий, чтобы найти ее?
— Нет.
— Так вот, примите к сведению.
Линда Мэй окинула прокурора хитрым взглядом:
— Если это служит доказательством, принесите присягу и поменяйтесь со мной местами.
Ее шутка вызвала смех в зале.
— Вы знаете, что полиция обыскала ваш дом в поисках вашей племянницы? — почти выкрикнул прокурор.
— Конечно знаю. Они выломали дверной замок, вытоптали мои цветы и забросали газон окурками сигар.
— Полицейские есть полицейские! — парировал окружной прокурор. — Не лучше и не хуже других. Они выполняли свой долг и по моему указанию искали вашу племянницу, но не нашли.
— Нужны полицейские выше среднего уровня, чтобы найти человека там, где его нет, — сдержанно кивнула Линда Мэй.
В зале суда снова раздался смех. Судье пришлось призвать всех в порядку.
— Перекрестный допрос, — объявил окружной прокурор, скривив губы в насмешливой улыбке.
— Мисс Кэрролл, — обратился к свидетельнице Стонтон Ирвин, — что произошло после того, как пистолет, представленный здесь в качестве улики номером 3, был заперт в ящике вашего письменного стола?
— Мы еще кое-что обсудили и отправились спать.
— Вы говорили об автомобиле… то есть о другом автомобиле, а не о том, который ваша племянница одолжила Роберту Трентону?
— Верно. У мистера Трентона был автомобиль, которым он воспользовался при побеге. Мы перегнали его на стоянку, рассчитывая, что там его обнаружит полиция.
— Почему вы сами не уведомили полицию?
— В тот момент я не считала это необходимым.
— Ладно, — продолжал Ирвин, — у кого был ключ от ящика письменного стола?
— По-моему, мистер Острандер забрал ключ и спрятал его, а может, просто положил в карман. Он говорил, что пистолет должен быть в сохранности, чтобы отнести его в полицию… то есть чтобы он не исчез. Конечно, тогда никто, абсолютно никто из нас понятия не имел, что убит человек. Мы думали, что это пистолет каких-то контрабандистов.
— У меня все.
Окружной прокурор намеревался вызвать на свидетельское место Сэма Джойнера, но передумал и сказал:
— Полагаю, сейчас это необязательно. — И обратился к судье: — Ваша честь, на мой взгляд, доказательств в пользу противного не выявлено, в связи с этим подследственный признается причастным к преступлению.
Жертва была убита двумя пулями из автоматического оружия, которое имел при себе обвиняемый. Он признал, что стрелял из него, и стрелял в сторону жертвы.
Степень вины, а также было ли это непреднамеренным убийством, убийством первой или второй степени, предстоит выяснить на судебном заседании. В настоящий момент, мне кажется, вашей чести остается лишь признать обвиняемого причастным к убийству первой степени и передать дело в суд высшей инстанции.
Судья кивнул.
— Тогда, — сказал окружной прокурор, — у обвинения нет больше вопросов.
— На мой взгляд, имеются все основания признать причастность обвиняемого к преступлению, — начал судья. — Я…
— Вызовите нашего свидетеля. Быстрее, — прошептал Роб своему адвокату.
Ирвин покачал головой.
— Одну минуту, ваша честь! — с отчаянием выкрикнул Роб, сам удивившись своей дерзости. — Мне нужно несколько минут, чтобы переговорить со своим адвокатом.
Судья нахмурился и замолчал.
— Судья уже принял решение, — сердито зашептал Ирвин. — Ему ничего не оставалось. Сидите тихо. Я все улажу.
— Вы не вызовете доктора Диксона?
