— пожалуйста.
— На каких условиях? — спросил Мейсон.
Шастер ответил с быстротой, выдающей предварительную подготовку:
— Уинифред подписывает согласие не оспаривать завещание. Эштон подписывает бумагу о том, что признает подлинность завещания, что оно было составлено человеком в здравом уме и твердой памяти. Тогда пусть Эштон держит кошку.
— Насчет Уинифред мне ничего не известно, — с раздражением сказал Мейсон. — Я ее не встречал и не говорил с ней. Я не могу просить ее подписать что бы то ни было.
Шастер с торжеством посмотрел на своих клиентов:
— Говорил я вам, что он умник! Говорил, что будет драка!
— Уинифред тут ни при чем, — сказал Мейсон. — Давайте спустимся на землю. Я заинтересован только в этом чертовом коте.
Минутное молчание было прервано хихиканьем Шастера. Сэм Лекстер, наблюдая за растущей яростью Мейсона, вступил в разговор:
— Вы, конечно, не станете отрицать, что угрожали мне лишением наследства. Я понимаю, это исходит не от Эштона. Мы ждем, что Уинифред опротестует завещание.
— Я только хочу, — сказал Мейсон, — чтобы кота оставили в покое!
— И вы заставите Уинифред подписать отказ от наследства? — спросил Шастер.
— Черт побери, не будьте дураком! — Мейсон посмотрел в лицо Шастеру. — Я не представляю интересы Уинифред. Я не знаю ее.
Шастер ликующе потер руки:
— Других условий у нас не может быть. Для нас это дело принципа. Лично я не думаю, что такое условие есть в завещании, но его можно рассмотреть и как спорное.
Мейсон вскочил, точно разъяренный бык против тявкающего терьера.
— Слушайте, вы, — сказал он Шастеру, — я не люблю бесплатно выходить из себя, но вы зашли достаточно далеко.
— Умно! — хихикнул Шастер. — Умно! Ну и хитрец!
Мейсон шагнул к нему:
— Черт вас возьми, вы отлично знаете, что я вовсе не представляю интересы Уинифред. Знаете, что мое письмо значило в точности то, что в нем написано. Но вы не могли раскошелить своих клиентов на дело о кошке, потому и придумали дело об оспаривании завещания. Еще и клиентов своих притащили! Раз я не знаком с Уинифред и не представляю ее интересов, как я могу заставить ее что-то подписать? Вы так запугали своих клиентов, что они теперь не успокоятся, пока не получат подпись Уинифред. А вам это сулит хороший, жирный гонорар.
— Клевета! — взвизгнул Шастер, выдираясь из кресла.
— Слушайте, — обратился Мейсон к внукам. — Я вам не опекун. Я не намерен выворачиваться наизнанку, спасая ваши деньги. Если вы согласны приютить этого кота, так и скажите. А не хотите — я заставлю Шастера заработать денежки, втянув вас в самую распроклятую тяжбу. Я не желаю, чтобы вас пугали мной и чтобы Шастер зарабатывал гонорар, рассиживая здесь и потирая руки.
— Осторожней! Осторожней! — Шастер буквально заплясал от негодования. — Это нарушение профессиональной этики! Я вас привлеку за клевету.
— Привлекайте, — сказал Мейсон. — Катитесь отсюда вместе со своими клиентами. Или вы к двум часам известите меня о том, что кошка остается в доме, или будете иметь судебное преследование — все трое. И запомните одно: если уж я вступаю в драку, я бью тогда, когда никто этого не ждет. И не говорите потом, что я вас не предупреждал. Я жду до двух часов. Убирайтесь.
— Вы меня не одурачите, Перри Мейсон, — выступил вперед Шастер. — Вы этим котом прикрываетесь. Уинифред хочет опротестовать…
Перри Мейсон быстро шагнул к нему. Маленький адвокат отступил и танцующей походкой направился к двери, открыл ее и вышел.
— Мы еще поборемся, — пообещал он через плечо. — Я драться умею не хуже вас, мистер Мейсон!
Сэмюэль Лекстер с минуту поколебался, как бы желая что-то сказать, затем повернулся и вышел, сопровождаемый Фрэнком Оуфли.
Перри Мейсон хмуро встретил улыбающийся взгляд Деллы Стрит.
— Валяй, — сказал он. — Начинай: «Я же тебе говорила…».
Она покачала головой:
— Побей хорошенько этого крючкотвора!
Мейсон поглядел на часы:
— Позвони Полу Дрейку, пусть он будет здесь в два тридцать.
— А Эштон?
— Нет, — сказал он. — Эштону и без того есть о чем беспокоиться. Думаю, дело становится серьезным.
3
Часы на столе Перри Мейсона показывали два тридцать пять. Пол Дрейк, глава «Детективного Агентства Дрейка», развалился на кожаном кресле в излюбленной позе. Углы губ у него чуть дергались, придавая лицу насмешливое выражение, глаза были большие, проницательные и отличались стеклянным блеском.
— В чем беда на этот раз? — спросил он. — Я что-то не слыхал еще об одном убийстве.
— Речь идет не об убийство, Пол. На сей раз — о коте.
— Что?!
— Кот, персидский кот.
— Ладно, — вздохнул сыщик. — Пусть будет кот. В чем дело?
— У Питера Лекстера, — начал Мейсон, — был городской дом, в котором он не жил. Он жил в загородном имении в Карменсите. Загородный дом сгорел, и Питер вместе с ним. Он оставил внуков — Сэмюэля К. Лекстера и Фрэнка Оуфли — наследников по завещанию — и Уинифред Лекстер, которая не получила ничего. Лекстер завещал заботиться о Чарльзе Эштоне, привратнике, который должен быть обеспечен работой пожизненно. У Эштона есть кот. Сэмюэль Лекстер приказал ему от кота избавиться. Сочувствуя Эштону, я написал Лекстеру письмо и просил оставить кота. Лекстер отправился к Нату Шастеру. Шастер увидел тут шанс поживиться и, внушив Лекстеру, будто я пытаюсь оспорить завещание, потребовал от меня массу нелепых условий. Когда же я отказался, он обыграл мой отказ. Наверняка получил хороший куш.
— Чего же ты хочешь? — спросил Дрейк.
— Оспорить завещание, — мрачно сказал Мейсон.
Детектив зажег сигарету и медленно поинтересовался:
— Оспорить завещание из-за кота, Перри?
— Из-за кота, но я собираюсь еще и побить Шастера. Он мне надоел. Он сутяга, взяточник и жулик. Он позорит нашу профессию. Он уже хвастался по всему городу, что, если когда-нибудь выступит против меня, то уж он-то мне покажет… Он мне надоел.
— У тебя есть копия завещания? — спросил Дрейк.
— Пока нет, но у меня есть копия, сделанная для подтверждения.
— Оно уже вступило в силу?
— Я так понял, что да. Тем не менее его можно оспорить.
— Что я должен делать?
— Для начала найди Уинифред. А потом раскопай все, что сможешь, насчет Питера Лекстера и его наследников.
