Эрл Стенли Гарднер
«Летучие мыши появляются в сумерках»
Глава 1
На двери висела табличка: «Б. Кул и Дональд Лэм. Бюро расследований». Но слепой не мог ее видеть. Лифтер сообщил ему номер комнаты, и он двинулся по коридору; его трость, начав с угловой комнаты, обстукивала все двери по порядку, подсчитывая нужный номер, пока наконец хрупкий силуэт слепого не показался в стеклянной двери, ведущей в контору.
Элси Бранд на минуту оторвала взгляд от своей пишущей машинки и увидела худого старика в темных массивных очках, с резной тростью и лотком, на котором расположилась всякая всячина: галстуки, грифельные карандаши и оловянные чашки. Ее пальцы замерли.
Слепой заговорил прежде, чем она успела вымолвить хоть слово.
— Миссис Кул?
— Она занята.
— Я подожду, пока она освободится.
— И совершенно напрасно.
Недоумение отразилось на лице слепого, а затем болезненная вымученная улыбка осветила его ввалившиеся щеки.
— Я хотел бы воспользоваться услугами вашей фирмы, — сказал он и чуть позже добавил: — Я заплачу.
— Это меняет дело, — отозвалась Элси Бранд. Она потянулась к телефону, потом раздумала, вышла из-за стола и бросила посетителю: — Подождите минуту! — Затем она пересекла комнату и вошла в дверь, на которой было написано: «Б. Кул. Личный кабинет».
Берта Кул, на вид лет пятидесяти с небольшим, представляла собой особу, все семьдесят пять килограммов которой выражали чистый практицизм; она сидела за столом на огромном вращающемся стуле и встретила Элси Бранд скептическим взглядом своих серых глаз.
— Ну, что у тебя?
— Слепой.
— Молодой или старый?
— Старый. Уличный торговец с лотком: галстуки, оловянные чашки и…
— Гони его прочь.
— Он хочет видеть вас по делу.
— Деньги есть?
— Говорит, что есть.
— По какому делу?
— Он не сказал.
Глаза Берты сверкнули.
— Позови его. Какого черта ты здесь торчишь? Если у него есть дело и он собирается заплатить, что тебе еще нужно?
— Я хотела только удостовериться, что вы его примете. — Элси открыла дверь и пригласила слепого: — Входите.
Постукивая тростью, он вошел в «святая святых» Берты. Потом остановился и, чуть склонив голову набок, внимательно прислушался.
Его чуткое ухо уловило едва слышный звук, когда Берта пошевелилась. Он повернулся к ней лицом так, будто только что увидел ее, поклонился и произнес:
— Доброе утро, миссис Кул.
— Присаживайтесь, — предложила Берта. — Элси, принеси стул. Прекрасно. Ты свободна, Элси. Присаживайтесь, мистер… Простите, как ваше имя?
— Кослинг. Родни Кослинг.
— Отлично, садитесь. Меня зовут Берта Кул.
— Да, я знаю. А где тот молодой человек, который работал вместе с вами, миссис Кул? Дональд Лэм, так, кажется, его зовут?
Берта мгновенно рассвирепела.
— Пропади он пропадом! — чуть слышно выдавила она.
— Где же он?
— В армии.
— О!
— Он завербовался в армию. Я сделала все, чтобы он получил освобождение от службы: специально заключила военный контракт. Добилась, чтобы он был признан незаменимым работником, занятым на производстве, связанном с военным заказом, и после всего этого чертов коротышка идет и вербуется в военно-морской флот.
— Я скучаю по нему, — коротко отозвался Кослинг. Берта хмуро взглянула на него:
— Вы скучаете по нему? Я не знала, что вы знакомы.
Он слегка улыбнулся:
— Я думаю, мне известен каждый обитатель этого района.
— Что вы имеете в виду?
— Я обычно сижу перед зданием банка на углу улицы — это примерно полквартала вниз отсюда.
— Точно. Я припоминаю, что как-то видела вас там.
— Я знаю почти каждого, кто проходит мимо меня.
— О! — сказала Берта. — Я, кажется, понимаю теперь. — И засмеялась.
— Нет-нет, — поспешил он поправить ее. — Это не то, что вы подумали. Я действительно ничего не вижу. Но прекрасно различаю всех по шагам.
— Вы утверждаете, что опознаете любого человека в толпе по шагам?
— Конечно, — скромно подтвердил Кослинг. — Походка у людей так же различна, как и все, что они делают. Длина и частота шагов, определенная манера волочить или поднимать ноги, — о, существует множество отличий! И потом, конечно, я иногда слышу их голоса. А это уже много. Вы и мистер Лэм, например, почти всегда разговаривали, проходя мимо. По утрам вы расспрашивали его о делах, над которыми он работал, а по вечерам вы обычно торопили его с получением конкретных результатов, необходимых клиентам. Он же редко говорил много.
— От него это и не требовалось, — заметила Берта. — Самый умный малыш, которого я когда-либо встречала, но с большими странностями. То, что он подался в армию, все-таки явно свидетельствует о том, что с головой у него не все в порядке. Отсрочку он получил, прилично зарабатывал, накануне стал официально моим компаньоном в деле — и после всего этого он идет и вступает в военно-морской флот!
— Он почувствовал, что нужен своей стране.
— А я чувствую, что он нужен мне, — сказала Берта сердито.
— Он мне всегда нравился, — заметил слепой. — Он был так задумчив и сосредоточен. Мне кажется, ему пришлось туго до того, как он начал у вас работать.
— Он был так голоден, что, казалось, его ремень прилип к животу, когда он пришел ко мне наниматься, — ответила Берта. — Я дала ему работу, возможность честно зарабатывать себе на жизнь, потом сделала его своим компаньоном, а он ушел и оставил меня одну.
Кослинг, казалось, весь погрузился в воспоминания:
— Даже когда удача отворачивалась от него, он всегда старался сказать мне что-нибудь приятное. А потом, когда он начал зарабатывать немного денег, бросал мне монеты: он никогда не делал этого, когда
