проделала ряд круговых движений, пересекая волны, поднятые лодкой.
– Не увлекайся так сильно созерцанием Полом и его компанией, напомнила Делла. – Не забывай о доме Бэнкрофта, от него, как мне кажется, только что отошла лодка.
Мейсон повернул бинокль в другую сторону.
– Действительно. В лодке только один человек. Думаю, вскоре появится и лыжник. Ведь, по правилам требуется, чтобы в лодке было два человека: один за рулем, а другой следит за лыжником, но второго я что-то не вижу. Похоже, что Розена все хочет проделать сама. – Продолжая изучение озера, Мейсон задумчиво сказал: – Вон там, рыбацкая лодка. Сама она на якоре, а рыбак ловит на удочку. Ближе к южной части озера тоже несколько лодок. Больше никого поблизости нет.
– Ты случайно не видишь, есть ли у нее красная банка? – спросила Делла Стрит.
Мейсон отрицательно покачал головой.
Лодка Дрейка увеличила скорость и сделала еще несколько кругов.
– Минутку, – произнес Мейсон. – Кажется, она что-то выбросила за борт, что-то красное... Не могу как следует разглядеть. Слишком много волн. Похоже, Дрейк тоже заметил это.
Лыжница неслась по прямой, сразу же за лодкой, а Дрейк все увеличивал и увеличивал скорость, быстро сокращая расстояние между собой и лодкой, отошедшей от причала Бэнкрофтов.
– Он прямо направляется к тому месту, где упала кофейная банка... О, там что-то произошло.
Молодая девушка, скользившая на лыжах позади лодки Дрейка, попыталась сделать поворот, попала на волну и кувырком упала в воду.
Дрейк быстро сбавил скорость и стал делать круги.
– Черт побери! – воскликнул Мейсон.
Глядя в бинокль, он увидел, как лодка пришла на помощь лыжнице, как девушка ухватилась за брошенный ей канат, как после ее сигнала рукой Дрейк стал увеличивать скорость и как наконец девушка выпрямилась.
Дрейк сделал еще несколько кругов.
– Рыбацкая лодка, – заметила в этот момент Делла, – кажется, снимается с якоря.
– Да, действительно, – согласился Мейсон. – Она направляется в сторону волн, поднятых лодкой Бэнкрофтов. Впрочем, нет. Она делает большой круг. Дрейк стремительно проносится перед самым ее носом. Брызги, поднятые лыжницей, окатили рыбака. Клянусь, он ужасно рассержен.
– Или раздражен, – вставила Делла.
Дрейк сделал на лодке еще несколько кругов, а затем после сигнала лыжницы сбавил скорость. Девушка упала в воду и изящно поплыла к лодке.
Вторая красавица, вставшая на лыжи, не была так опытна и минут через пять вернулась в лодку. Дрейк втащил все лыжные принадлежности, сделал еще один широкий круг и направился к общественному пляжу, в южную часть озера.
Рыбацкая лодка медленно поплыла дальше и повернула к затемненному берегу. Там рыбак снова закинул удочку.
Лодка Бэнкрофтов вернулась назад.
Ветер несколько посвежел. Мейсон в бинокль оглядел все озеро, на котором почти никого не было.
– Ну как, видно какую-нибудь красную банку? – спросила Делла.
Мейсон отрицательно покачал головой.
– Один раз мне показалось, что да. Я заметил что-то красное, какую-то красную точку на гребне волны. Но сейчас я ничего не вижу. Дрейк возвращается. Очевидно, он либо сделал все, либо ничего.
– Могу поспорить, что ему ужасно не хочется расставаться с этими красотками в купальниках, – усмехнулась Делла Стрит. – Ему это явно по душе.
– Он позвонит, – прервал ее Мейсон, – и сообщит, что же все-таки произошло.
Дворецкий внес поднос с прохладительными напитками.
Ветер резко прекратился. Поверхность озера стала спокойной. Казалось, оно погрузилось в сон, в дневное оцепенение.
Дворецкий Эллиотов, сгоравший от любопытства и тщательно скрывавший это, поинтересовался, не нужно ли принести им что-нибудь еще.
– Нет, спасибо, – сказал Мейсон. – Думаю, что мы уже все закончили.
– Не желаете ли пройти в зал? Там хорошие кондиционеры и очень удобно.
– Нет, спасибо. Мы подождем здесь.
– Но днем на веранде порой бывает очень жарко. Там, за углом, гораздо больше тени.
– Нет, спасибо. Нам здесь очень удобно.
– Хорошо, сэр.
Дворецкий ушел.
Минут через двадцать зазвонил телефон.
– Вас, сэр, – сказал дворецкий, обращаясь к Мейсону.
Мейсон взял трубку. Звонил Пол Дрейк.
– Перри, это ты?
– Да.
– Банка у меня в руках.
– Все в порядке?
– Да.
– Кто-нибудь видел вас?
– Не думаю.
– Что было в банке? – спросил Мейсон.
– Письмо, полторы тысячи долларов и десять серебряных монет.
– Прекрасно. Жди меня и до моего приезда ничего не предпринимай.
Мейсон повесил трубку и кивнул Делле Стрит. Они поблагодарили дворецкого, покинули виллу Эллиотов и по южному берегу озера поехали на лодочную станцию, где их встретил Пол Дрейк.
– Теперь тебе осталось сделать немногое, Пол, – сказал Мейсон.
– Что именно?
– Ты нашел начинающую кинозвезду?
– Да. Она просто сногсшибательна.
– И жаждет рекламы?
– Да, она все отдаст ради рекламы. Для нее это вопрос жизни и смерти.
– Прекрасно, – сказал Мейсон, вынул из багажника автомобиля портативную пишущую машинку и поставил ее себе на колени. – А теперь посмотрим на содержимое банки, Пол.
Дрейк достал красную кофейную банку, на дне которой лежали десять серебряных долларов, а поверх них – полторы тысячи бумажных долларов и письмо шантажистов. Адвокат взял письмо, вставил его в машинку, забил слова «полторы тысячи» и над ними напечатал – «три тысячи». Затем вытащил из чемоданчика полторы тысячи долларов в десяти и двадцатидолларовых купюрах, добавил их к деньгам в банке и вернул ее обратно Дрейку.
– Надеюсь, лодку ты взял под чужим именем?
– Я сделал даже лучше, – заметил Дрейк. – Я вообще не брал лодки напрокат, а позаимствовал ее у своего друга. Нам пришлось заплатить только один доллар за пользование причалом.
– Великолепно. Вот эту банку с письмом отдашь своей кинозвезде. Пусть она пойдет на пляж, на спасательную станцию и скажет там, что во время прогулки на лыжах нашла и подняла эту банку, так как посчитала, что она мешает плавать. Она сняла крышку, заглянула в банку и обнаружила в ней много денег, а затем увидела это письмо. Если на станции не позвонят шерифу, пусть твоя красотка сама это сделает. Кстати, как ее зовут?
– Ева Эймори.
– На нее можно положиться?
– Дай ей рекламу и можешь полностью на нее рассчитывать. Реклама вот что ей нужно. Она прикатила на собственном автомобиле, так что во всех остальных отношениях она человек совершенно
