Его движения почти профессиональны, и он летит вперед, как стрела.
Неожиданно застывшая фигура на палубе «Альбатроса» поворачивается в его сторону, гибкий силуэт отделяется от горизонта, ныряет в воду и плывет в направлении к «Джипси Квин» ритмичным кролем, двигаясь вперед, как торпеда.
Шейл опережает ее всего на несколько секунд.
Подплыв к месту падения девушки, в первое мгновение он ничего не может различить из-за солнечных лучей, отражающихся в сине-зеленой кильватерной струе. Наконец он замечает воздушные пузыри и золотистую шевелюру, вынырнувшую возле корпуса яхты.
Тед быстро снимает куртку и бросается в воду. Он приготовился к борьбе, но в его руках оказывается бесчувственное тело. Шейл переворачивается на спину, притянув за волосы золотистую голову к своему животу и зажав молодую утопленницу между колен. Затем он мощными бросками плывет к ялику. В этот момент к нему присоединяется прекрасная наяда и, устремив на него свои великолепные глаза орехового цвета, спрашивает чарующим голосом:
— Все в порядке?
— Мне понадобится ваша помощь, чтобы затащить ее в ялик, — отвечает Шейл.
Подплыв к лодке, Тед разжимает колени, передает безвольное тело молодой женщине и с легкостью поднимается на корму шлюпки, невзирая на отяжелевшую мокрую одежду, прилипшую к его телу.
— Давайте ее сюда, — говорит он.
Вдвоем им удается поднять тело на борт, не опрокинув шлюпку, и положить его на дно. Белая блуза выбилась из брюк, золотистые волосы прилипли к бледному лицу.
Наяда в свою очередь с помощью Шейла поднимается в шлюпку, и он ощущает под пальцами ее крепкие мышцы и нежную кожу.
Шейл окидывает взглядом соседние яхты и пляж. Похоже, что спасение утопающей никем не замечено. Родители что-то кричат мальчуганам, бегающим за морскими птицами, а те кричат им в ответ.
Ни одной живой души на других яхтах и на понтонном мосту.
— Что мы будем с ней делать? — спрашивает наяда.
Шейл делает жест в сторону «Джипси Квин», стоящей в нескольких метрах от них.
— Я поднимусь и посмотрю, что там происходит. Наяда одобрительно кивает, и Шейл принимается грести кормовым веслом к сходням яхты.
Поднявшись на борт, он кричит «Хэлло!», но ему никто не отвечает. Он снова кричит. Ответа нет.
— В чем дело? — цедит Шейл сквозь зубы.
Он подходит к открытому люку и видит внизу великолепную каюту. Шейл спускается по ступеням лестницы и останавливается, чтобы глаза привыкли к полумраку.
В первое мгновение он не видит ничего, кроме солнечных бликов на ковре, проникающих сквозь овальные иллюминаторы.
Когда его глаза привыкают к темноте, он замечает, что один из овальных бликов окрашен в цвет крови.
Яхта слегка покачивается на волнах, и солнечные блики перемещаются по темному ковру. Другой луч осветил еще одно кровавое пятно.
Шейл делает шаг вперед, чтобы получше разглядеть его.
На полу что-то лежит… Шейл присматривается и видит человеческую руку, ногу, потом еще одну ногу и еще одну. На ковре лежат два трупа странной формы из-за сведенных в судороге конечностей.
Один труп лежит лицом вверх, и когда по нему пробегает солнечный луч, то видны остекленевшие глаза и, искаженные в гримасе черты лица.
Тед отшатывается. Ему необходим глоток свежего воздуха. Он быстро поднимается по ступеням.
— Что там? — спрашивает спокойным голосом наяда.
Тед переводит дыхание и произносит:
— Плывем к берегу.
— Там никого нет?
Прежде чем ответить, Тед спускается по бортовой лестнице и усаживается на корме шлюпки. Его тошнит.
— Почему у вас такой вид? — спрашивает с любопытством наяда. — В чем дело? Что там произошло?
— Два трупа, — лаконично отвечает Тед. В этот момент женщина с золотистыми волосами шевелится и открывает глаза, затем, постанывая, приподнимается и садится на дне лодки.
Секунду она смотрит на Шейла с отсутствующим видом, потом внезапно прикрывает блузой обнаженный живот.
— Что все это значит? — спрашивает она. Ее глаза округляются, рот остается полуоткрытым, так что Теду виден ее розовый язык. Неожиданно она начинает громко визжать.
— Сейчас же прекратите! — приказывает ей Тед. — Расслабьтесь. Все будет хорошо.
Она бросает на него бессмысленный взгляд и снова начинает визжать.
— Заткнитесь! — кричит Шейл. — У меня от этого воя вся кожа покрывается мурашками. Господи, ну что вы так вопите?
По глазам девушки он видит, что до нее не доходят его слова. Она снова открывает рот, чтобы закричать. Тогда Тед нагибается к ней и со всего размаху дает ей пощечину.
Наяда что-то восклицает, затем встает со своего места и говорит:
— Я вижу, вы прекрасно справляетесь один. Я вас оставляю и возвращаюсь на свою яхту.
— Сядьте, — приказывает Тед, — у вас еще есть дела на берегу.
— В самом деле? С вашего позволения, я бы хотела узнать, какие именно?
— Извольте, это не секрет. Нам придется вместе кое-что объяснить полиции.
Глава 2
Френк Дюриэа переворачивается на бок, потягивается, зевает и склоняется над будильником. Его жена бормочет сквозь сон:
— Поспи еще немного. Еще слишком рано. Дюриэа протирает глаза и, когда ему удается их окончательно открыть, бросает взгляд на циферблат часов и восклицает:
— Надо же! Уже девять часов!
— Ну и что? Сегодня воскресенье.., а мы легли вчера в три часа ночи.
— Давай, милая, просыпайся. Посмотри, какая стоит чудная погода!
Милдред накрывает голову подушкой. Дюриэа встает, подходит к окну и поднимает жалюзи. Солнечный свет заливает комнату.
— Что ты скажешь насчет стакана томатного сока? — спрашивает он. — С перчиком и уксусом? Милдред приподнимается на кровати.
— О'кей, — говорит она, — только не увлекайся пряностями. Ты становишься невозможным.
— Это почему же?
— Мужчина не должен будить женщину, которая спит в его постели.
— Ты вычитала это в учебнике о правилах хорошего тона? Или это правила этикета, которые ты усвоила до меня?
Дюриэа ловко уворачивается от запущенной в него подушки.
Шелковая ночная сорочка подчеркивает нежность кожи молодой женщины. У нее гибкое, стройное тело, она красивая брюнетка.
Ей двадцать семь лет, и она крепко держит в руках своего мужа.
Френк на пять лет старше жены, и у него уже намечается небольшой животик. В течение трех лет
