— Если ты это сделаешь.., я.., я.., сверну тебе шею!
— Чтобы спасти ее?
— Да нет же! Я тебе говорил, что работаю на одну адвокатскую контору. Ты хочешь, чтобы я потерял место?
— В таком случае я напишу анонимное письмо.
— Ты не напишешь его! — восклицает Гиббс, тщетно пытаясь найти выход из создавшегося положения.
— Не напишу? Откуда ты знаешь, что я этого уже не сделала?
— Я вспомнил! — говорит Гиббс, ударив себя кулаком по лбу. — Я оставил свою машинку в приемной конторы Хазлита. Когда я выходил, то, видимо, прихватил одну из их машинок. Я сейчас же отнесу им эту и заберу свою.
Миссис Гиббс встает из-за стола, упирает руки в бедра и, глядя на мужа с сардонической усмешкой, говорит:
— Ты еще не ел десерт.
— Спасибо, я наелся.
— Ты слишком торопишься избавиться от этой машинки.
— Я не хочу, чтобы они подумали, что я… И вообще я хочу забрать свою.
— Ты хочешь сказать, что это не Нитина машинка?
Конечно, нет.
Хорошо. Иди к своим адвокатишкам и забирай свою машинку. Пока ты не принесешь свою старую машинку, ты не получишь эту. Я спрятала ее.
Нелдон Таккер входит в кабинет Хазлита. Он в возбужденном состоянии.
— Они у нас в руках! — торжествующе заявляет он.
— Каким образом, Нелдон? — спрашивает Хазлит.
— Я порылся в архивах и наткнулся на одно решение Верховного суда, о котором никто не вспомнил.
— Любопытно…
— В решении сказано, что в случае убийства, жертвами которого стали двое лиц или больше, такое преступление рассматривается как массовое бедствие.
— И что из этого вытекает?
— Из этого вытекает порядок, в котором рассматривается наступление смерти каждого из нескольких погибших.
Хазлит задумчиво морщит лоб и говорит:
— Этот параграф ограничивается случаями кораблекрушения, пожара и прочее?
— Нет. Эти слова приводятся только в качестве примера. В четвертом пункте параграфа сказано, что в случае смерти двух лиц одного пола старше пятнадцати и моложе шестидесяти лет лицо, старшее по возрасту, считается пережившим более молодого.
Хазлит вскакивает с места.
— Господи! — говорит он. — Мы приобретаем все! Наши противники уничтожены, Нелдон!
— Именно это я и хотел сказать, Джордж.
— Браво! Лишь бы только Гиббс не наделал глупостей!
— А какова его роль в этой истории?
— Частный детектив всегда может переусердствовать. Дело в том, что… В общем, посмотрим.
Таккер подозрительно смотрит на своего компаньона.
— Я с Гиббсом не имею никаких дел, — сухо говорит он.
И он демонстративно удаляется в свой кабинет, закрыв за собой дверь.
Хазлит нервно расхаживает по кабинету.
Глава 24
Носовая часть небольшого парохода, связывающего Калифорнийский берег с островом Каталина, погружается в прозрачные воды океана. Брызги пены, поднимаемые форштевнем и разлетающиеся по бортам судна, напоминают белые усы.
Френк Дюриэа, его жена и ее дед лениво растянулись в шезлонгах на палубе.
Прокурор вынимает из кармана конверт, на котором отпечатан адрес: «Калифорния, Санта- Дельбарра, прокурору Дюриэа».
Он долго крутит конверт в руке.
— Это то письмо, которое тебе принесли сегодня в пять утра? — спрашивает Грэмпс.
— Да. Вы слышали звонок?
— Я слышал, как ты спрашивал, в чем дело. И я слышал ответ почтальона.
Дюриэа вынимает письмо из конверта. Грэмпс и Милдред нагибаются, чтобы прочитать текст:
«Если вы хотите найти убийцу обоих мужчин, вам нужно выяснить, где находилась Нита Молин между полуночью в воскресенье и тремя часами утра в понедельник. Я сообщаю вам об этом потому, что хочу, чтобы жертвы были отомщены. Когда вы узнаете, где находилась Нита Молин в вышеобозначенное время, дайте в лос-анджелесской „Геральд трибюн“ в рубрике „Бюро находок“ объявление следующего содержания: „Разыскиваемое лицо находилось там-то…“ — и не забудьте упомянуть имя человека, в обществе которого она находилась. После этого я напишу вам другое письмо, в котором сообщу нечто очень важное. Но я напишу его только после появления в газете объявления».
Письмо подписано одним словом — «Благожелатель» — Ну, что скажете? — спрашивает Дюриэа.
— Это письмо написано женщиной, — заявляет Милдред.
— Почему ты так считаешь?
— Оно написано ревнивой женщиной, это очевидно, — отвечает Милдред.
— А вы что скажете, Грэмпс?
— Дайте мне письмо.
Он берет письмо в руки и внимательно изучает его.
— Письмо напечатано небрежно, — говорит он. — В нем четыре ошибки, несколько исправлений и подтирок. Кроме того, сразу видно, что оно напечатано на старой машинке. Буква «а» немного съезжает, а буква «е»… О! Сынок, подожди-ка…
— В чем дело? — спрашивает Дюриэа.
— Всемогущий Боже! — восклицает Грэмпс. — Ты знаешь, что это, сынок?
— Э.., нет…
— Да это же самая лучшая улика во всем этом деле, понимаешь?
Дюриэа напряженно смотрит на старого человека:
— Грэмпс, умоляю вас, объясните, в чем дело.
— Ты не понимаешь? Буквы в этом письме точно такие же, как и на копии письма Стирна, предназначенного для Эуэлла и Филдинга. Посмотри, сынок. Это письмо напечатано на той же самой машинке, какой пользовалась миссис Родман в субботу днем на «Джипси Квин»!
Дюриэа ошеломленно смотрит на старика, затем вынимает из своего кармана ксерокопию письма Стирна и сравнивает оба текста.
— Вы правы, Грэмпс, — говорит он. — Теперь необходимо разыскать человека, написавшего это письмо.
— Откуда оно было отправлено?
— Из Лос-Анджелеса.
— И она просит поместить объявление именно в лос-анджелесской газете. Она определенно живет в Лос-Анджелесе, — заключает Милдред.
В этот момент раздается гудок парохода.
