вышли из корабля.
– Никакого движения, – сказал он Арнилду. – Высылай на разведку Глаз.
Глаз со свистом обогнал их и медленно заскользил над деревней у подножья холма. Они провожали его взглядом. Внизу стояла сотня жалких лачуг, крытых соломой, и Глаз внимательно оглядывал каждую.
– Ни души, – сообщил Арнилд, всматриваясь в экран монитора. – И животные тоже исчезли – те, которых мы видели с воздуха.
– Но люди-то не могли исчезнуть, – заметил Долл. – Кругом пустые поля, нигде никакого укрытия. И от костров еще дымок идет.
– Дымок-то есть, а людей нет, – сварливо отозвался Арнилд. – Сходи туда и погляди сам.
Глаз взмыл вверх и поплыл в сторону корабля. Потом качнулся над деревьями и вдруг застыл в воздухе.
– Стоп! – рявкнул Арнилд, чуть не оглушив их. – Дома пусты, но на дереве, у которого вы стоите, кто-то есть. Метрах в десяти над вами.
Оба еле сдержались, чтобы не задрать голову. И чуть отступили, опасаясь, как бы на них чего- нибудь не сбросили.
– Тебе, хорошо, – сказал Арнилд. – Я передвину Глаз в такое место, где ему лучше будет видно.
Они услышали слабое жужжание мотора: Глаз переместился.
– Это девушка. В меховой одежде. Оружия не видно, к поясу подвешен какой-то мешок. Она уцепилась за сук, глаза закрыты. Похоже, боится упасть.
Теперь Стейн и Долл с трудом разглядели сжавшуюся в комок фигурку, прильнувшую к прямому стволу.
– Не подпускай к ней Глаз, – сказал командир. – Включи громкоговоритель. Подключи меня к цепи.
– Готово.
– Мы друзья... Слезай... Мы не сделаем тебе ничего плохого... – гулко раздалось из парящего над ними громкоговорителя.
– Она слышит, но, видно, не понимает эсперанто, – сказал Арнилд. – Когда ты заговорил, она только покрепче уцепилась за сук.
Еще во время войны командир Стейн неплохо овладел языком рабократов, и теперь он торопливо вспоминал нужные слова. Перевел все, что уже сказал, и повторил на языке из поверженных врагов.
– Вот это дошло, командир, – сообщил Арнилд. – Она так подскочила, что чуть не свалилась. А потом вскарабкалась еще выше и еще крепче уцепилась за сук.
– Позвольте, я сниму ее оттуда, сэр, – попросил Долл. – Возьму веревку и влезу на дерево. Другого выхода нет. Знаете, как снимают с дерева кошек.
Стейн поразмыслил.
– Пожалуй, другого и впрямь ничего не придумаешь, – сказал он наконец. – Принеси с корабля метров двести легкого троса и когти. Да не задерживайся, скоро совсем стемнеет.
Когти впились в ствол дерева, и Долл осторожно добрался до нижних ветвей. Девушка у него над головой зашевелилась, перед ним в листве мелькнуло белое пятно ее лица – она глядела вниз, на него. Он полез выше, но тут его остановил голос Арнилда:
– Стоп! Она лезет еще выше. Как раз над тобой.
– Что делать, командир? – спросил Долл, усаживаясь поудобнее в развилке большого сука. Карабкаться было даже весело, он вошел во вкус, кожу слегка щекотали струйки пота. Долл рывком распахнул ворот и вздохнул полной грудью.
– Полезай дальше. Выше макушки ей ведь не забраться.
Теперь лезть было легче, ветви стали меньше и росли теснее. Долл не спешил, чтобы не слишком пугать девушку, а не то она еще может сорваться. Земли уже не было видно, она осталась где-то далеко внизу. Они были тут одни, отделенные от всего остального мира колыханьем листвы и ветвей; о наблюдателях с корабля напоминала только серебряная трубка повисшего над ними Глаза. Долл приостановился и очень старательно, не спеша завязал на конце троса надежную петлю. Впервые за все время их полета он чувствовал себя полноправным членом экипажа. Те двое, старые космические волки, товарищи неплохие, но уж очень они подавляют его своим многолетним опытом. А тут, наконец, подвернулось такое дело, где он может заткнуть их за пояс! И, завязывая петлю, Долл даже тихонько насвистывал от удовольствия.
Девушка вполне могла вскарабкаться еще выше, ветви выдержали бы ее вес. Но она почему-то двинулась не вверх, а в сторону, по суку. Соседний сук оказался отличной опорой, и Долл медленно пополз вслед за ней.
– Не бойся, – весело сказал он ей и улыбнулся. – Я хочу только спустить тебя вниз и отвести к твоим друзьям. Ну-ка, хватайся за трос!
Девушка задрожала и попятилась от него. Молоденькая, недурна собой, вся одежда – короткая меховая юбка. Волосы длинные, но расчесаны аккуратно и забраны на затылке ремешком. Самая обыкновенная девушка, только уж очень перепуганная. Долл подполз поближе и увидел, что она ничего не соображает от страха. Ноги и руки так и трясутся. Губы побелели, нижняя прокушена и по подбородку сбегает струйка крови. Долл никогда не думал, что человеческие глаза могут так расшириться от ужаса и наполниться таким безмерным отчаянием.
– Да ты не бойся, – повторил он, останавливаясь чуть поодаль. Ветка была тонкая и упругая. Если он попытается схватить ее, как бы им обоим не свалиться. Нет уж, не станет он сейчас портить все дело. Долл медленно размотал конец троса, обвязал себя вокруг пояса и перекинул конец через соседний сук, закрепив его там. Краешком глаза от заметил, что девушка шевельнулась и стала дико озираться вокруг.
– Я друг, – сказал Долл, стараясь ее успокоить. Потом перевел эти слова на язык рабократов – ведь она его, кажется, понимала. – Ноир вен!
Девушка ахнула, ноги ее судорожно дернулись. У нее вырвался ужасный вопль, точно это кричал не человек, а смертельно раненный зверь. Долл, растерявшись, рванулся к ней, чтобы удержать, но поздно.
Нет, она не упала. Она изо всех сил кинулась с ветки вниз, на верную смерть, лишь бы он ее не коснулся. На краткий миг она словно застыла в прыжке, вся изломанная судорогой и обезумевшая от страха, потом, с треском обламывая сучья, полетела вниз. За ней полетел и Долл, бессмысленно хватая руками воздух.
Его удержал трос, который он раньше благоразумно закрепил на суке. Ошеломленный, почти не сознавая, что делает, он отполз назад к стволу и ослабил трос. Потом начал спускаться с дерева, руки его дрожали. Спускался он очень долго, и, когда наконец встал на ноги, изуродованное тело в траве было уже покрыто одеялом. Незачем было спрашивать, мертва ли она, – это и так было ясно.
– Я старался ее удержать. Я сделал все, что мог.
Голос Долла срывался.
– Да, конечно, – успокоил его командир Стейн, раскладывая на траве содержимое мешка, который был привязан у девушки к поясу. – Мы все видели с помощью Глаза. Когда она решила прыгнуть, помешать ей было уже невозможно.
– Не к чему было говорить с ней на языке рабократов, – сказал Арнилд, выходя из корабля. Он хотел еще что-то прибавить, но поймал суровый взгляд командира и прикусил язык. Долл тоже заметил этот взгляд.
– Я забыл, – заговорил он, переводя глаза с одного бесстрастного лица на другое. – Помнил только, что она понимает по-рабократски. Не сообразил, что она испугается. Наверно, это была ошибка, но ведь ошибиться может кто угодно! Я не хотел ее убивать...
Зубы его стучали, он с усилием стиснул челюсти и отвернулся.
– Пойди-ка приготовь что-нибудь поесть, – сказал ему Стейн. И как только за Доллом захлопнулась дверца люка, повернулся к Арнилду. – Закопаем ее тут, под деревом. Я тебе помогу.
Перекусили на скорую руку, есть никому не хотелось. Потом Стейн сидел в штурманском кресле и
