Одна за другой они покидали меня, мои дорогие девочки. Сначала Дженнифер Спенсер, потом миссис Уотсон, мисс Лабьянко и Зуки Конрад вместе с маленькой Кристиной. Все они теперь на свободе. Я не завидую им, но сильно скучаю.
Конечно, я очень занята на новой должности. Ко мне приходят десятки женщин, которые нуждаются в консультации, защите и просто сочувствии. И мои подруги не забыли меня — они пишут мне и часто приходят в гости. Но теперь я опять ем в одиночестве, хотя еду беру в столовой — она стала намного вкуснее. Дело в том, что после целого дня общения с людьми я нуждаюсь в уединении.
В общем, я не жалуюсь. Мои дни наполнены интересной работой. И теперь, когда психически неуравновешенные заключенные помещены в отдельный блок, я не страдаю от их асоциального поведения днем и спокойно сплю ночью.
Мне очень симпатична Веснушка. Каждое утро я работаю вместе с ней в саду. Она мало разговаривает, но рядом с ней спокойно и тепло. Надеюсь, что ей тоже приятно мое присутствие. Она больше не пытается убежать и стремится только к одному — днем и ночью ухаживать за своими любимыми растениями.
Во внутреннем дворе посеяли траву и посадили молодые березки, и мы теперь гуляем по внешнему периметру тюрьмы. Мне больше не приходится ходить кругами ни в буквальном, ни в переносном смысле. Целая группа женщин занимается ландшафтным дизайном. Да-да, они проложили извилистые тропинки и посадили азалии, рододендроны и многие другие красивые кустарники и цветы, чтобы превратить наши прогулки в удовольствие. Женщины стараются не нарушать режим, чтобы не потерять право на эти прогулки. Общий настрой в Дженнингс намного улучшился.
Представьте же себе мое огорчение, когда я узнала, что Хардинг уходит от нас. Я совсем пала духом. В последнее время мы с ней очень сблизились — два или даже три раза в неделю вместе пили чай, обсуждали текущие дела или беседовали о жизни. Она стала мне настоящим другом.
В общем, слухи об уходе Хардинг меня сильно огорчили. Я решила выяснить, правда ли это, и попросила Гвен меня принять. Кстати, равнодушную мисс Ринглинг уже давно заменила энергичная приятная женщина. Мне все-таки пришлось минут двадцать подождать в приемной, и по частоте телефонных звонков и обилию факсов я поняла, что Хардинг действительно уходит от нас.
Я вошла в ее кабинет, ожидая худшего и готовая к нему.
— Значит, это правда, Гвендолин? — спросила я прямо.
Недавно мы начали звать друг друга по имени, но я, конечно, позволяла себе такое обращение только в отсутствие посторонних.
— Да, Маргарет! — радостно улыбнулась она в ответ. Казалось, ей совсем не жаль расставаться. Что ж, она свободна в своем выборе. Я попыталась скрыть огорчение.
— Поздравляю тебя, — улыбнулась я в ответ.
— Ты чем-то расстроена, Маргарет? — сочувственно спросила Гвендолин.
— Ничего, это пройдет, — солгала я ей, а заодно и себе. — Ты уже знаешь, кто займет твое место?
— Почему кто-то должен занять мое место? — не поняла она. — Разве мы уже не прошли через это?
— Но ведь ты теперь займешь пост директора по исправительным учреждениям в администрации штата. Я думала, что тогда…
— Что я уйду от вас? Нет. Я договорилась, что останусь здесь. — Она озабоченно нахмурилась. — Ох! Ведь если ты думаешь, что я ухожу, значит, и остальные так думают. — Хардинг покачала головой и откинулась на спинку стула. — Извини, что тебе пришлось поволноваться зря, Маргарет. Я никуда отсюда не ухожу. У меня будет больше обязанностей и другая должность, но я останусь здесь, в Дженнингс. И я надеюсь на существенную помощь с твоей стороны.
И тут со мной случилось нечто невероятное. Я закрыла лицо руками и заплакала, как ребенок.
— Какое счастье! Ты не представляешь, как много это значит для меня. Мне кажется, я не перенесу больше никаких перемен, — бормотала я сквозь слезы.
— Но перемены еще будут, только это будут перемены к лучшему. Кстати о переменах. Ты уже получила такое приглашение?
Гвендолин показала мне красивый белый конверт. Внутри было приглашение на свадьбу Дженнифер Спенсер и Леонарда Бенсона.
— Нет, я еще не получила. Но я совсем не удивлена, я ожидала такого развития событий и очень рада. Леонард — замечательный человек.
— Я тоже рада. И мы отлично повеселимся. Я не ожидала от нее такой бестактности.
— Дженнифер заслуживает большого счастья. Конечно, это неважно, но мне очень жаль, что я не попаду на ее свадьбу.
— Попадешь, — засмеялась Гвендолин.
— Ты не сможешь отпустить меня на свадьбу, ведь Дженни мне даже не родственница. Я знаю, что многое изменилось, но не до такой же степени!
— Я не могу разрешить тебе поехать на свадьбу, но могу разрешить Дженнифер отпраздновать свою свадьбу здесь, с нами. Посмотри-ка внимательнее на приглашение. Бывшая заключенная номер 71036 приглашает на свою свадьбу, которая состоится в женской исправительной тюрьме Дженнингс.
— Здесь?! — удивилась я. — Где же?
— Тебе понадобится только выйти во двор, Маргарет. Мы все устроим в саду под навесом.
В мужских тюрьмах свадьбы — это обычное дело. Я не собираюсь притворяться, что понимаю природу этого феномена, но женщины очень часто переписываются с заключенными, влюбляются и выходят замуж за преступников, даже если они когда-то совершали отвратительные вещи.
Может быть, права моя подруга Гвендолин, которая считает, что когда муж в тюрьме, то жена по крайней мере всегда знает, где ее муж. Я же объясняю это тягой к романтике. Если вы не общаетесь с человеком постоянно и редко занимаетесь сексом, то в воображении можно и морального урода превратить в прекрасного принца.
Но в женской тюрьме свадеб практически не бывает. А женщины очень любят свадьбы. Так что сами можете представить, как такое событие потрясло Дженнингс.
Море цветов украшало место импровизированного алтаря. Женщины связали крючком белоснежную дорожку и постелили ее от двери до навеса. Дженнифер выглядела очаровательно. Ее простое изящное платье сшила Мовита. Леонард — я единственная отказывалась называть его недостойной кличкой «Ленни» — тоже выглядел элегантным в простом черном костюме.
Мне было немного грустно, что на его месте не оказался один из моих сыновей. Но, может, это и к лучшему: из моих мальчиков не получатся хорошие мужья, они скроены из другого материала. А Дженнифер все равно как будто член моей семьи, мы никогда не станем чужими друг другу. Она попросила, чтобы на церемонии я вручила ее жениху — ведь Дженни круглая сирота, — и я с радостью согласилась.
Мы с Гвендолин немного беспокоились о том, чтобы не случилось каких-нибудь неприятных инцидентов, и я в последние две недели перед свадьбой старалась подготовить женщин. Счастлива сказать, что все вели себя безупречно. Не знаю, что думали обо всем происходящем родители Леонарда, но на свою будущую невестку они, по-моему, смотрели с любовью и уважением.
Заиграл свадебный марш — Гвендолин принесла магнитофон, — и я повела Дженнифер под руку по белой дорожке. За нами шли Мовита, Тереза и Шер — подружки невесты. Когда мы подошли к пастору, я неохотно отпустила Дженни, и Гвен пришлось проводить меня.
— Правда, она восхитительна? — спросила я шепотом.
— Она лучше всех, — ответила Гвендолин.
Мы все расчувствовались. Плакали даже грубые мужеподобные лесбиянки. Когда пастор назвал их мужем и женой и Леонард страстно поцеловал невесту, я мысленно пожелала им любви и верности. Дженнифер сделала достойный выбор — ее муж уже доказал, что он может быть опорой в беде.
И наконец настало время ловить свадебный букет. Дженнифер встала на стул, закрыла глаза и
