Затем явились все те рыцари, которые содержались пленниками у сэра Тарквина, и рассказали, как Ланселот спас их. Сэр Гахерис сказал:
— Я видел всю битву от начала до конца, и этот Тарквин был сильнейшим рыцарем из всех, кого я когда-либо встречал.
Тут явился также сэр Мелиот рассказать, как Ланселот спас его; и король Багдемагус, за которого он сражался, и многие другие — и все рассказывали о могучих деяниях и великой отваге Ланселота.
И король Артур был счастлив, что у него такой рыцарь, а королева Гвиневера, услышав рассказы о могучих деяниях сэра Ланселота, полюбила его. И никто не осуждал теперь Артура за то, что он посвятил в рыцари неиспытанного оруженосца, ибо сэр Ланселот за этот год приключений завоевал такую славу, какой не было ни у одного рыцаря на свете, и почитался всеми людьми — и благородными и простыми, и не было никогда другого такого рыцаря в королевстве логров, как сэр Ланселот Озерный.
Сэр гарет, или Рыцарь Кухни
— Вот теперь, мой господин Артур, можно начинать пир! — сказал сэр Гавейн однажды на празднике пятидесятницы, когда все рыцари Круглого Стола собрались в Камелоте, но не могли приступить к трапезе, ибо не случилось еще никакого приключения и никто не пришел с какой-либо необычной историей или с просьбой о помощи. — Давайте начнем, ибо сюда идет юноша в простом одеянии, опирающийся на плечи двух дюжих слуг, и он на голову выше, чем любой из них!
— Кто, по-вашему, это может быть? — спросил король Артур, заняв место подле королевы Гвиневеры.
— Не могу сказать, — ответил Гавейн. — Но все равно он мне нравится, ибо более славного человека я никогда не видел.
Вскоре незнакомец вошел в залу.
— Да благословит вас бог, благороднейший король Артур, и всех ваших рыцарей Круглого Стола! — воскликнул он. — Я явился сюда просить вас пожаловать мне три дара. И желания мои не будут чрезмерными. О первом из них я попрошу вас теперь, а о других — ровно через двенадцать месяцев.
— Просите, что пожелаете, и вы получите это, — сказал король Артур, ибо и ему понравился этот высокий юноша с красивыми волосами и честными глазами.
— Прошу вас, сэр, чтобы вы кормили и поили меня при вашем дворе в течение этого первого года.
— Хотел бы я, чтобы вы попросили чего-нибудь получше этого, — сказал король Артур.
— Сэр, это пока все, чего я желаю, — ответил незнакомец.
— Что же, — сказал король, — у вас будет вдоволь еды и питья, ибо я никогда не отказываю в этом ни другу, ни врагу. Но скажите мне ваше имя.
— Этого, сир, я не хотел бы открывать, пока не придет время.
— Пусть будет, как вы желаете, — согласился король Артур. — И все же это для меня большая загадка, ибо вы один из прекраснейших юношей, которых я когда-либо видел.
И он поручил его сэру Кею, повелев кормить и поить так, как если бы тот принимал герцога или барона.
«Он не является ни тем, ни другим, — сказал себе сэр Кей. — Если бы он был хотя бы сыном рыцаря, то попросил бы коня и доспехи, а не пищу и питье. Держу пари, что он всего лишь сын неотесанного крестьянина и недостоин быть среди нас, рыцарей. Что ж, я дам ему место на кухне, и пусть ест там сколько сможет — через год он будет толстым как свинья. А раз нет у него имени, я назову его Бомейном, что значит „Прекрасные руки“, ибо никогда я не видел столь больших и столь белых, столь праздных и ленивых рук».
И вот целый год Бомейн служил на кухне. И сэр Кей насмехался над ним, говорил недоброе, отпускал грубые шутки и всячески старался сделать его жизнь невыносимой.
Но Бомейн всегда оставался терпеливым, никогда не отвечая на колкости сэра Кея и не отказываясь выполнить любые его поручения, сколь недостойными они ни были. И сэр Кей глумился над ним больше и больше.
Снова наступил праздник пятидесятницы, и все рыцари Круглого Стола вновь собрались в Камелоте. И снова король Артур не хотел сесть за пиршественный стол, пока не подошел к нему оруженосец и не сказал:
— Сэр, вы можете приступать к пиршеству, ибо сюда является дама, а с ней и новые приключения.
И через несколько минут вошла в залу дама и преклонила колени перед королем Артуром, прося его о помощи.
— Но кто нуждается в ней? — спросил король. — Поведайте нам свою историю.
— В помощи этой нуждается моя сестра леди Лионесса, которую держит в заключении в замке злонравный тиран, разоривший все ее земли. И имя его — Красный Рыцарь Красных Полян.
При этих словах подошел вдруг к королю Бомейн и сказал:
— Мой господин, благодарю вас за то, что эти двенадцать месяцев я был у вас на кухне, где меня щедро кормили и поили. А теперь я попрошу две другие милости, которые вы мне обещали. Первое — чтобы вы даровали мне приключения этой дамы, и второе — чтобы сэр Ланселот Озерный следовал со мной, пока я не докажу, что достоин рыцарства из его рук.
— Все это я дарую вам, — начал король Артур. Но дама, чье имя было леди Линетта, сердито вмешалась:
— Позор вам, король Артур! Вы посылаете спасать мою сестру грязного кухонного, мужика, когда здесь сидят сэр Ланселот и сэр Гавейн, сэр Гахерис и сэр Боре — лучшие рыцари в мире, не говоря о многих других, столь же храбрых и благородных.
Тут в великом гневе она села на свою белую лошадь и ускакала из Камелота. И пока Бомейн готовился последовать за ней, появился карлик с большим мячом, который он повесил Бомейну на бок. А на улице его ожидал могучий боевой конь. Бомейн сел на него и поскакал, а Ланселот следовал несколько позади.
Тут в зале сердито вскочил сэр Кей, воскликнув:
— Поскачу за моим кухонным мальчиком и задам изрядную трепку за такое поведение!
В полном рыцарском облачении он поскакал из Камелота со всей скоростью, на какую был способен его конь, и вскоре догнал Бомейна.
— Эй! — закричал сэр Кей. — Что это ты делаешь здесь, покинув свою кухню? Так-то ты почитаешь старших? Разве ты не знаешь, кто я?
— Я знаю вас очень хорошо, — ответил Бомейн, поворачивая коня. — Вы — сэр Кей, самый грубый и неблагородный рыцарь. А потому берегитесь!
Это так разъярило сэра Кея, что он тут же наставил копье и бросился на Бомейна, который, как был без доспехов, пришпорил коня и поскакал ему навстречу с обнаженным мечом в руке. И в тот момент, когда копье сэра Кея, казалось, должно было пронзить Бомейна, словно булавка мотылька, он внезапно увернулся, отбил копье клинком и ловко поразил сэра Кея острием меча. Спешившись, Бомейн взял копье и щит и поскакал за леди Линеттой. Ланселот же, который следовал за ним неподалеку, взвалил раненого сэра на его коня и, повернув, направил обратно в Камелот.
Бомейн же нагнал леди Линетту, но не встретил доброго приема.
— Как осмеливаешься ты следовать за мной? — закричала она. — От тебя смердит кухней, а одежда лоснится от сала и жира. Возвращайся на свою кухню, ибо я хорошо знаю, что ты только грязный мужик, которого сэр Кей назвал Бомейном из-за белых рук. Фу! Да твои руки годятся только ощипывать кур и открывать затычки пивных бочек!
— Дама, — вежливо отвечал Бомейн. — Вы можете говорить мне, что пожелаете, но я никогда не вернусь обратно. Ибо обещал королю Артуру совершить подвиг в вашу честь, и я свершу его или умру.
— Подвиг в мою честь, вот как! — продолжала насмехаться Линетта. — Что ж, вскоре ты встретишь
