От изумления капитан разинул рот, затем с видимым усилием закрыл его.
— Ты... ты все это натворил?
Эльминстер с довольной улыбкой окинул взглядом развалины замка, потом посмотрел на преградившие ему путь алебарды и сказал:
— Ну и что, если я?
Он поднял руку. Стоящая рядом с ним Мириала сделала то же самое. Над ее сложенной горсточкой ладонью замерцал неяркий свет.
Наемники, не сговариваясь, закричали от страха... В следующий миг их расшвыряло в разные стороны, и они, побросав алебарды, поспешили убраться с глаз долой.
— Путь свободен, — величаво сказала Мириала, обращаясь к опустевшему двору замка. Она рассмеялась, и Эльминстер подхватил ее смех.
— Мы не можем дольше держаться! — в отчаянии прокричал Ановиир Хелму. Кровь из раны, которую оставил топор, прорубивший его шлем, капала на глаза.
Старый рыцарь прорычал в ответ:
— Лучше скажи мне такое, чего я не знаю! Около него, тяжело дыша, раскрасневшийся Дарриго Трампеттауэр размахивал тяжелым мечом, который он выхватил из чьей-то мертвой руки. Старик защищал Хел-ма Стоунблейда своей дрожащей правой рукой и своей жизнью. Похоже, именно такова была цена, которую ему вскоре придется заплатить. Оставшиеся в живых рыцари держались вместе на скользкой от крови мостовой внешнего двора Аталгарда. Со всех сторон их теснили наемники. Все новые и новые их силы устремлялись к воротам из бараков и сторожевых башен. Нескольким старикам в разношерстных доспехах не под силу было выдержать такой натиск.
— Мы не можем дальше держаться! — отчаянно закричал один из рыцарей, отбрасывая на землю солдата и устало вонзая меч ему в лицо.
— Стойте и сражайтесь! — взревел Хелм. Его голос далеко разнесся над всеми. — Даже если мы все падем, то наше королевство станет свободнее на столько наемников, сколько мы сумеем забрать с собой! Сражайтесь и умирайте с честью! За Аталантар!
Капитан Наемников пробился сквозь защиту Дарриго. Его меч оставил рану на щеке старика. Бросившись вперед, Хелм пронзил его насквозь. Клинок даже согнулся, наткнувшись на позвоночник и металлические доспехи. Хелм отпустил свое оружие и вырвал из рук падающего капитана его меч, чтобы сражаться дальше.
— Где же ты, принц? — пробормотал он, убивая очередного наемника.
Король Белор имел обыкновение заканчивать свое пиршество примерно в то время, когда его поданные собирались завтракать. Обычно он плотно обедал рыбой, намазанной свежесбитыми сливками, а затем оленинкой и зайцем, приготовленным в винном соусе. Наевшись до отвала, он удалялся в королевские покои, чтобы вздремнуть, переваривая съеденное. Проснувшись и потянувшись, Белор голым шел в другую — большую по размерам — спальню, где его ждали свежее мятное вино и более теплое удовольствие.
И сегодня начало дня, когда он стряхнул остатки странного сна, в котором все с грохотом рушилось, не разочаровало его. Более того, он даже с удовольствием отметил, что в огромной разукрашенной постели его ждут две женщины. Одна из них — Испарла Изворотливая, предводительница Когтистых Лап Ночи, — блистала среди подушек, томная и опасная, улыбаясь ему. В ожерелье и набедренной повязке из драгоценных камней, она напоминала унизанную бриллиантами кошку. Рядом с ней дрожала новенькая, которую он заметил вчера вечером около какой-то булочной в городе. Без одежды она была еще очаровательнее, чем он надеялся. Ее украшали только магические цепи, с помощью которых Верховные Чародеи усмиряли строптивых пленников, а особенно пленниц. По этому случаю цепи, браслеты на запястьях, лодыжках и шее начистили так, что они блестели так же ярко, как и драгоценности Испарлы.
Жестоко ухмыльнувшись, Белор поймал ее взгляд и, выхватив из сверкающего ряда на полке кубок и графин, выразил свое одобрение протяжным громовым рыком, направляясь прямо к постели. Словно урчащий лев, он опустился между ними, лениво потягивая вино и размышляя, с какого удовольствия начать. Новое сокровище... или оставить ее на потом, занявшись сначала знакомыми утехами.
Испарла, мурлыча, потерлась о него. Взглянув на испуганную, закованную в цепи Шандат, король улыбнулся и отвернулся. Его безжалостная рука потянула нитку с драгоценностями, подтаскивая Испарлу. Изворотливая зашипела от боли, когда камни врезались в тело. Белор наклонился, собираясь укусить ее: он все еще помнил вкус ее теплой солоноватой крови...
Вдруг одновременно со вспышкой раздался мелодичный звук. Белор испуганно поднял глаза и встретился с таким же недовольным, как и его собственный, взглядом. Около ложа стоял королевский маг. Бросив взгляд на запертые на засов двери, король опять поглядел на главного из Верховных Чародеев и заорал:
— Ты что себе позволяешь, чародей?
— На нас напали, — огрызнулся Ундарл. — Живо! Поднимайся и выбирайся отсюда, если хочешь остаться в живых.
— Да кто посмел?..
— У нас еще будет время спросить, кто они такие. Давай шевелись, или я сорву твою голову с плеч... все, что мне здесь надо, — это только твоя корона!
С потемневшим от ярости лицом Белор вскочил с постели, распихивая в разные стороны своих девок, и сорвал висящий на стене меч. На мгновение ему захотелось вонзить его в спину королевскому магу, который шествовал через комнату к картине, прикрывавшей потайной ход в старый замок. Ундарл обернулся со скоростью, неподвластной даже самым быстрым охранникам Белора, и, отведя острие меча, равнодушным голосом произнес слова, в которых недвусмысленно прозвучала угроза:
— Никогда. Больше. Не. Замышляй. Так. Поступить. — Наклонившись ближе, он прибавил хриплым шепотом: — Наступит ли новый день твоей жизни — целиком зависит от моей магии.
Меч в руке короля превратился в змею, которая обернулась к нему и зашипела, обвивая его запястье кольцами.
Пока Белор в ужасе смотрел на нее, она скользнула обратно и снова стала насмешливо сверкнувшим мечом. Дрожа, король неохотно поднял глаза и, встретившись с холодным проницательным взглядом Верховного Чародея, с трудом кивнул. Ундарл указал на открывшийся ход, и Белор послушно пошел вперед.
— Знаешь, я должен сделать это один, — тихо сказал Эльминстер, когда они стояли вместе в полутемном коридоре.
Коснувшись его плеча, Мириала улыбнулась:
— Я буду неподалеку. Позови, если понадоблюсь.
Эл отсалютовал ей обломком Меча Льва и быстро пошел по коридору, на ходу меняя обломок меча отца на более подходящий для такого случая клинок.
У последнего принца Аталантара осталось очень немного заклинаний, и он шатался от усталости, направляясь к тронному залу. В порванной одежде, с обнаженным мечом в руке, он странно смотрелся в парадных покоях Аталгарда. Попадавшиеся ему навстречу слуги — а их было немало — опускали глаза и тут же отступали в сторону, слово уже давно привыкли уступать дорогу всяким расхаживающим с важным видом воинам. Придворные обычно смотрели на него и быстро отводили глаза, или сворачивали в другой коридор, или поспешно входили в какую-нибудь боковую комнату и закрывали за собой дверь.
