Кретьен де Труа
Ивэйн, или рыцарь со львом
В палатах короля Артура, Чья благородная натура Для человеческих сердец Являет редкий образец: Любовь с отвагой в сочетанье, — В палатах короля Бретани (Извольте мне прилежней внять!) На Троицу[1] блистала знать. Сначала в зале пировали, Потом красавицы позвали Всех рыцарей в другой покой, Где разговор вели такой: Теперь бы нам послушать были О том, как в старину любили. Любовь, по правде говоря, — Подобие монастыря, Куда строптивые не вхожи. Уставов мы не знаем строже. Тот, кто в служении ретив, И в пылкой нежности учтив. Они, конечно, были правы. Грубее нынче стали нравы. Теперь уже любовь не та: Слывет побаской чистота, Забыта прежняя учтивость, Нет больше чувства, только лживость, Притворный торжествует пыл, — Порок влюбленных ослепил. Оставив это время злое, Давайте всмотримся в былое. Строга была любовь тогда И строгостью своей горда. Повествовать – мое призванье. Я рад начать повествованье О безупречном короле, Столь дорогом родной земле. Среди различных испытаний Не позабыт в своей Бретани[2] Отважный, добрый государь, Любимый нынче, как и встарь. В тот день устал он веселиться. Он был намерен удалиться, Чтобы немного отдохнуть И после пиршества вздремнуть, Но королева возражала. Она супруга удержала, Король словам ее внимал И ненароком задремал. При этом гости не скучали, Беседовали, как вначале. Свой продолжали разговор. В другом покое Сагремор. Кей-сенешаль,[3] чье злоязычье. Переходило в неприличье. И доблестный мессир Ивэйн. И друг его мессир Гавэйн. Наслушавшись других историй. Поведать о своем позоре. Им пожелал Калогренан. Которому претит обман. История Калогренана. Звучит причудливо и странно. Так что монархиня сама. Заинтригована весьма. Рассказу внять она решила. И сесть поближе поспешила. Калогренан прервал рассказ. И перед нею встал тотчас. Как будто с цепи Кей сорвался. И досыта поиздевался: «Достойнейший Калогренан! Какой талант вам богом дан! Вы совершенство, сударь, словом. Всегда везет пустоголовым. Отсюда вечный ваш успех. Поэтому вы раньше всех. Пред государынею встали. Учтивостью вы так блистали. Что я по совести скажу: Я не заметил госпожу. Моими слабыми глазами. Ослеплены мы, сударь, вами». «Боюсь я, лопнете вы, Кей! Пока на всех своих друзей. Вы желчь свою не изрыгнете. Вы, Кей, свободно не вздохнете, — Монархиня ему в ответ. — Такая злоба вам во вред». «Ах, государыня, простите, — Промолвил Кей, – как вы хотите. Так я себя и поведу. Когда у вас я на виду. 
