– Где она?
– Лиана? Она мертва.
Сиверн насупился. Надо же, эта женщина начинала ему нравиться. Конечно, от нее было множество хлопот и неприятностей (как от всех женщин), но по крайней мере она была храброй. Сиверн обхватил брата за плечи.
– Ничего, мы найдем тебе другую жену. Очень красивую. Если хочешь, найдем даже такую, которая будет поджигать твою постель.
Удар в челюсть застал Сиверна врасплох – он так и покатился по земле.
– Болван несчастный, – прорычал Роган, подмяв под себя брата. – Ты так ничего и не понял. Держишь свою высокородную шлюху взаперти, не даешь ей продохнуть. Она из-за тебя света белого не видит.
– Из-за меня? – изумился Сиверн, прижимая руку к разбитому носу.
Он хотел высвободиться, но, взглянув на лицо Рогана, решил немного подождать.
– Ведь это не я изменял своей супруге,с деревенскими девками. Кроме того… – Он не договорил, увидев, что лицо Рогана помертвело. Старший брат поднялся и побрел в сторону леса.
Сиверн догнал его.
– Я не хотел оскорбить ее память. Она мне нравилась, но теперь ведь ее не вернешь. А на свете есть и другие женщины. По крайней мере, она не изменила тебе, как предыдущая жена. А может, изменила? Ты из-за этого так бесишься?, Роган резко обернулся. Не веря собственным глазам, Сиверн в ужасе увидел, что по лицу старшего брата текут слезы. Перегрин-средний утратил дар речи. Роган не плакал даже тогда, когда погибли отец и братья.
– Я любил ее, – прошептал Роган. – Я любил ее. Нет, у Сиверна не было сил смотреть на это. Он не мог видеть, как старший брат плачет, и попятился назад.
– Я оставлю тебе коня, – пробормотал он. – Когда будешь в порядке, возвращайся. – И очень быстро удалился.
Роган опустился на камень, закрыл лицо руками и заплакал, уже не сдерживаясь. Да, он любил ее. Любил ее улыбку, смех, ее вспышки радости, ее способность радоваться всякой чепухе. Она внесла в его жизнь смех – после долгих лет злобы и ненависти. Она избавила его от вшей, дала чистую одежду, вкусную пищу. Даже высокомерную стерву Иоланту – и ту она выманила из убежища. А Зарид недавно попросила Рогана купить ей женские платья.
И вот ее нет. Погибла в войне с Говардами.
Наверное, из-за этого он должен был ненавидеть своих кровных врагов еще больше, но Роган сейчас не думал о Говардах. Ему хотелось лишь одного – чтобы нежная, ласковая Лиана вернулась к нему. Та самая Лиана, которая швыряла в него посудой, когда гневалась, и осыпала поцелуями, когда была им довольна.
– Лиана, – прошептал Роган и зарыдал. Он не слышал шагов по мягкой земле. Горе было так глубоко, что он не тронулся с места, даже когда маленькая ручка коснулась его щеки.
Лиана опустилась перед ним на колени и отняла руки от его лица. Увидев на щеках Рогана слезы, она тоже заплакала.
– Я здесь, любовь моя, – прошептала она и стала целовать его веки и лоб. – Я в безопасности. Роган смотрел на нее, ничего не понимая. Лиана улыбнулась.
– Ты ничего не хочешь мне сказать?
Он схватил ее и посадил себе на колени, а потом повалил на землю. Рыдания перешли в хохот; они катались по земле, а Роган водил по ее телу руками, словно желая убедиться, что это не сон.
В конце концов он обмяк и раскинулся на спине, а Лиана уселась на него сверху и прижалась к его лицу.
– Как же так? – прошептал Роган. – Эта стерва Жанна…
Лиана приложила палец к его губам.
– Жанна спасла нам жизнь. В последний момент она узнала, что одна из ее фрейлин – предательница. Она случайно услышала один разговор, и отослала меня в другую сторону, а изменницу отправила к месту предполагаемого побега, якобы провожать меня. Сама Жанна оделась в плащ, изображая Лиану Перегрин. Предательница бросилась на нее с ножом. Но Жанна была наготове и сумела одержать верх. Тем временем меня спустили со стены в другом месте. Жанне пришлось крикнуть тебе, что я убита, потому что иначе ты ни за что бы не бросился в бегство. – Она погладила Рогана по щеке. – Я видела, как ты плыл. Все воины бросились вдогонку за тобой, поэтому на меня никто не обратил внимания. Жанна приготовила лошадей, и я отправилась той же дорогой, что и ты, но угнаться за тобой не могла.
Капюшон ее крестьянского одеяния упал, и короткие волосы рассыпались по плечам. Роган потрогал золотистые локоны.
– Они уродливы, да? – спросила Лиана шепотом. Роган смотрел на нее с любовью.
– В тебе нет и не может быть ничего уродливого. Ты самая прекрасная женщина на земле, и я тебя обожаю. Люблю тебя всем сердцем, всей душой.
Лиана улыбнулась.
– Значит, мне можно заседать в суде? И замок мы тоже перестроим? А войну с Говардами ты кончишь? И, кстати, как мы назовем нашего сына?
Роган начал закипать, но не выдержал и расхохотался.
– Суд – дело мужское. Перестраивать дряхлую груду камней я не стану. Перегрины всегда будут воевать с Говардами. А сына мы назовем Джоном, в честь моего отца.
– Не Джоном, а Джилбертом, в честь моего отца.
– Чтобы он вырос таким же ленивым?
– А ты предпочитаешь, чтобы он всю жизнь гонялся за крестьянскими девками и воспитывал своих детей в ненависти?
– Да, – подтвердил Роган, обнял жену и посмотрел вверх, в небо. – У нас, конечно, есть разногласия, но в одном вопросе мы всегда заодно. Раздевайся, женщина!
Лиана подняла лицо и ответила:
– Всегда покорна вашей воле, господин. Роган хотел что-то сказать, но она закрыла ему рот поцелуем, и в течение нескольких последующих часов между ними не было произнесено ни единого слова.
