результате взорвалось. Кисть правой руки оторвана, левая значительно пострадала. В брюшной полости потерпевшего наличествует значительных размеров дыра, которая, вероятнее всего, также является последствием взрыва. 'Я связался с бригадой, обследующей место смерти потерпевшего. Результаты взаимно подтверждаются. В теле потерпевшего мы обнаружили те же элементы, сплавы и материалы, которые, в странном сочетании, присутствуют во дворе того заведения. Мы пришли к выводу, что одна из пуль тридцать пятого калибра стала причиной взрыва, который привел бы к смерти потерпевшего, если бы он не скончался от предшествующих огнестрельных ранений.
— Что вы можете сказать о нем самом?
— Одежда и содержимое карманов носят признаки рядовых изделий массового производства. Интересным может показаться одно: все это было куплено в одно время, примерно за четыре дня до смерти владельца. Мы нашли даже сохранившиеся метки с штрих-кодом. Мы опознали потерпевшего, хотя в данной связи возникли некоторые… — он замялся, — некоторые несоответствия. Если исходить из имеющихся у нас данных, потерпевший — некий Харди Скайпермен, родившийся двадцать третьего февраля 2028 года в Скормоне, отдан в приют третьего марта того же года, воспитывался за государственный счет до совершеннолетия. В возрасте семнадцати лет, около двух лет назад, был избит, в результате чего получил перелом челюсти и потерял четыре зуба. Нам удалось также получить отпечатки пальцев, которые с вероятностью девяносто процентов можно приписать Харди Скайпермену. Однако этим данным полностью противоречит биологический возраст потерпевшего. Данные анализа клеток и тщательное, проводившееся три раза независимо друг от друга, исследование кожи, сетчатки глаз, волос и зубов показывают, что в момент смерти ему было от сорока пяти до сорока восьми лет, плюс-минус два года. К сожалению, данное противоречие мы объяснить не в состоянии. Еще одно неясное обстоятельство — тот факт, что у потерпевшего два шрама на ребрах с левой стороны, вероятнее всего, результат удара каким-то металлическим предметом, достаточно острым, но не ножом, возможно, стамеской. Подобных следов не должно быть у Скайпермена, по крайней мере, их не было до последнего его пребывания в больнице, где ему лечили челюсть. Мы располагаем полной документацией о том случае.
Эксперт облегченно вздохнул, словно радуясь тому, что преодолел самую тяжелую часть доклада, и облизал губы. Саркисян посмотрел на меня, а потом на Ника, несколько раз поскреб подбородок и кивнул:
— Хорошо. Спасибо. Передайте бригаде, что, вероятнее всего, все вы правы, сколь бы странно это ни звучало. Это информация только для вас. Спасибо.
Эксперт повернулся и вышел. Мы все одновременно зашевелились в своих креслах. Ник заговорил первым:
— Объясните мне кое-что. Если кого-то убивают в две тысячи триста пятом году, то до этого времени он жив, так? А что происходит, если он из этого две тысячи триста пятого перемещается в две тысячи двести восемьдесят второй и там погибает? Он исчезает в две тысячи триста пятом и всех предшествующих годах, или только начиная с две тысячи триста пятого?
— Ты хочешь найти второго Скайпермена, — сказал я.
— Необязательно. Думаю, он все равно ничем не мог бы нам помочь. Никому не известно, чем он будет заниматься через тридцать лет. Так что он не знает своих дружков, своего шефа… — Неожиданно он замолчал и уставился в пол, а кончики указательных пальцев приложил к носу.
— Ну? И как там насчет всех этих штучек со временем, умник? — спросил Дуг. — Из всех нас ты больше всего имел с ним дела.
— Не издевайся.
Пачка «Голден гейта» была пуста. Я надеялся, что в пиджаке есть еще сигареты. К счастью, они действительно нашлись. Я вернулся на свое место. Ник все еще держал пальцы у носа, ища взглядом решение проблемы в узоре на покрытии пола.
— Теоретически… — начал Дуг, — если здесь был убит человек из будущего, то он должен жить и дальше, вплоть до того момента, из которого прибыл к нам… Так?
— Из того, что ты говоришь, следует, что наша жизнь — это бесчисленное множество как бы стоп- кадров, по которым мы путешествуем, неуклонно приближаясь к тому, на котором написано «Конец». Это означало бы, что мы существуем в бесконечном количестве экземпляров, из которых лишь один обладает сознанием? Как если бы в очень длинном ряду лампочек загоралась всегда только одна, следующая? — спросил я.
— Не знаю. Что ты ко мне пристал? У меня мозоли на мозге образуются, когда я об этом думаю. Если все так, как ты сказал, это значит, что все уже было, и одновременно все есть. А мы можем дергаться, сколько хотим, но все равно не вырвемся из схемы, в которую когда-то сами себя включили.
— Может, мы и есть те, кто сейчас пишет схему для следующих Оуэнов и Дугов? — спросил я, собственно, лишь затем, чтобы они не заметили, насколько мне не нравится весь этот разговор о времени.
— Слушайте… — вышел из задумчивости Ник. — Может, этот старый Скайпермен связался с нормальным, сегодняшним? Если бы я прилетел во времена своей молодости, я постарался бы встретиться с самим собой, верно? Может, подбросил бы ему сотню-дру-гую…
Я набрал в грудь воздуха, чтобы его отругать, но тут меня осенило.
— Погодите… Гайлорд говорил, что ему приходится достаточно долго заряжать свою аппаратуру. Я хорошо это помню. И он мог находиться здесь не больше суток, даже меньше, чуть больше двенадцати часов. Можно предположить, что наши друзья побывали здесь по крайней мере несколько раз, чтобы познакомиться с маршрутом, подготовить дорогу и тот овраг. Не думаю, чтобы у них было много времени на личные дела, и наверняка им было строго приказано хранить тайну, но люди есть люди…
Некоторое время стояла тишина, затем Дуг сжал губы и выдохнул сквозь зубы.
— Итак, у нас два направления для действий: одно — визит к Хейруду, другое — работа на Земле.
Здесь нужно найти Скайпермена и поискать оборудование, которое использовалось для того, чтобы нафаршировать шоссе и накрыть крышей овраг, поскольку я не поверю, что они доставляли сюда свои машины.
— Не забудь, что это могли быть маленькие ручные тележки, — возразил Ник.
— Даже если так, — настаивал Дуг. — Им нужно было много места для картин, сами они тоже кое- что занимали. А у них, надо полагать, тоже действует закон пропорциональной связи между количеством израсходованной энергии и перемещаемой массой.
— Ладно! Это всего лишь тема для рассуждений, но они ничего не решают. Договоримся, что будем делать дальше. Я… — я посмотрел на обоих друзей, — лечу к Хейруду. Думаю, Дуг тоже бы там пригодился, чтобы поддержать мою болтовню своим авторитетом, но, с другой стороны, он должен следить за делами здесь. Полагаю, что это важнее, поскольку, может быть, наши новые друзья от Мельмолы что-нибудь для нас найдут? Как?
— Не очень-то мне охота лететь, — застал меня врасплох Ник, опередив мое предложение.
— Полет — ерунда, — сказал я. — Две пересадки, и все.
— А на месте?
— О-о… Все, что угодно! Можно курить, есть неплохие бары, ну, и к тому же половину населения станции составляют симпатичные девушки.
— Вот именно, я же говорил, что мне незачем туда лететь…
— И ты будешь весить вшестеро меньше, чем на Земле.
— А на хрена мне это?
— Ну, уж не знаю, чем тебя завлечь. — Я перебросил пиджак через руку и посмотрел на Саркисяна: — На какой пароль мне зарезервировано место?
— На «Двадцать четыре».
— А может, просто полетишь мне за компанию? Чтобы мне не было скучно? — спросил я Ника.
— Это другое дело. — Он нахмурился и расширил ноздри. Его лицо приобрело решительное выражение. — Можешь на меня рассчитывать.
— Оуэн… — Саркисян встал и подошел ко мне. — Перед отлетом свяжись со мной. Тебе действительно нужны какие-нибудь бумаги с просьбой о помощи. Ты разговаривал с Хейрудом. Он не
