вечеров шесть недель назад, что Квинби на какое-то мгновение испытала ощущение дежа-вю: они вдвоем уютно устроились на качелях, а Стивен и Эндрю сидят на речном берегу и рассматривают звезды. Где-то неподалеку плещет мельничное колесо, а поодаль мелькают светлячки.
– Что-то не так? – спросил Гуннар, опустив взгляд на ее лицо.
– Все так, – ответила она. – Нет, правда, все в порядке! Здесь все замечательно! Не понимаю, как Элизабет смогла уехать отсюда.
– Элизабет хорошо в Седихане, но, мне кажется, ей очень понравились и эти последние несколько недель, которые они с Джоном провели здесь, в Милл-Коттедж. Когда сегодня утром я вез их в аэропорт, в ее глазах стояли слезы.
– Меня удивило, что они с Джоном решили оставить здесь Эндрю и Стивена.
– Всего лишь до конца лета. Кроме того, дела у Эндрю и Стивена продвигаются так хорошо, что Элизабет и Джон не решились помешать этому процессу. Они не просто излечивают, но и учат друг друга.
– Да. – Взгляд Квинби скользнул на две фигуры, сидевшие на берегу реки. – Ты прав.
– Знаешь, теперь у меня есть время поработать с Эндрю и помочь ему создать новый защитный барьер. Элизабет решила, что сможет потерпеть еще несколько месяцев вдали от сына, если только это пойдет ему на пользу.
– Вытерпеть… – задумчиво повторила Квинби. – Да, Элизабет – явно из тех, кому нужно иметь большое терпение.
Она с удивлением почувствовала, как тело Гуннара напряглось.
– Ты полагаешь, что быть женой такого человека, как Джон, невероятно трудно? Такого, как Джон, а значит, и такого, как я?
Не желая того, Квинби уязвила Гуннара в его самое больное место. Она моментально смешалась и хотела, было пойти на попятный, но затем передумала. С этим его болезненным комплексом надо было кончать.
– Да, я так считаю, – прямо ответила она и бесстрашно посмотрела ему в глаза. – И мне тоже будет очень непросто жить с человеком, наделенным такими способностями, как у тебя. Это будет странно, может быть, даже страшно, и я уверена, что мне нередко придется заламывать руки и выть от отчаяния. И ты, возможно, время от времени будешь испытывать то же самое. Я ведь, как и ты – тоже далека от совершенства. От моего упрямства и бесконечных претензий кто угодно полезет на стену. – Квинби подняла голову, лежавшую на плече Гуннара, и заглянула ему в глаза. – Но ни один брак не бывает идеальным, и в каждом из них партнерам приходится притираться друг к другу и идти на уступки. В нашем случае проблемы могут оказаться посерьезнее, чем у других пар. Однако мы выживем. Потому что у нас есть одно волшебное снадобье.
Глаза Гуннара блеснули в свете луны.
– Какое же?
Квинби улыбнулась и наградила его легким поцелуем.
– Любовь. Элизабет говорит, что любовь меняет все. И, по-моему, она права.
Гуннар согласно кивнул и заставил ее снова прижаться к его плечу.
– По-моему, тоже, – сказал он чуть охрипшим голосом. – Какие же мы счастливые, Квинби!
После этого они замолчали, и воцарившуюся тишину нарушало лишь равномерное поскрипывание подвешенных на цепях качелей.
В темноте мелькали светлячки, неторопливо крутилось мельничное колесо, звезды, как и миллионы лет назад, мерцали своим неугасаемым алмазным светом, а на берегу речки сидели маленький мальчик и взрослый мужчина.
– Эндрю, я выучил то стихотворение, которое ты мне дал. Хочешь послушать?
– Конечно, Стивен!
– Молодец, Стивен! Ты запомнил каждое слово!
– А ты вправду думаешь, что желания могут сбываться?
– Я бы этому не удивился.
– А как ты думаешь, если я сейчас загадаю желание, дно исполнится?
– А что бы ты хотел загадать?
– Не знаю… Чего сейчас можно пожелать? Разве что клева, когда пойдем завтра на рыбалку… Чему ты смеешься?
– Не очень-то большое желание!
– Ну, тогда можно пожелать, чтобы мы поймали рыбу величиной с кита. А может, даже настоящего кита.
– Знаешь, Стивен, давай лучше оставим китов в покое. Им сейчас и так не сладко приходится.
– Ладно, тогда я желаю, чтобы мы сели на космический корабль и полетели к моей звезде.
– Я уже думал о таком путешествии, но решил, что нам вряд ли захочется отправиться в космос.
– Почему?
– Потому что тогда нам придется расстаться с очень многими людьми, которых мы любим. И когда мы вернемся на Землю и будем еще молодыми, они уже состарятся, а возможно, даже умрут.
– Если мы останемся молодыми, то почему они состарятся?
– Это связано со скоростью света и временем. По теории Эйнштейна… Ну, в общем, это довольно сложно.
– Расскажи мне об этом.
– Ты и вправду хочешь знать? Хорошо, я расскажу тебе. – Последовало молчание. – Нет, лучше по- другому…
И пока звезды смотрели вниз, а ветер нашептывал несбыточные обещания, Эндрю показывал своему другу то, о чем тот мечтал.
