фотографировали солнце разными камерами, глядели на него в маленький телескопчик (по-моему, без него или в обычный бинокль вид куда лучше), высматривали комету. Ее и вправду было видно, но плохо — затмение проходит узкой полосой, поэтому небо с двух сторон подсвечивал зловещий красноватый отблеск с горизонта. Наконец у края черного диска сверкнула яркая искра, радостно заорали у реки голубые сороки, и все пошло в обратном порядке. Только в самолете выяснилось, что двое из четырех «клиентов» обморозились. У самого молодого, из Гонконга, пострадали нос и щеки, чему он был несказанно рад. «Расскажу всем, что обморозился в Сибири — девчонки просто отпадут…» Молодой канадец обморозился в том месте, которое соприкасалось с металлической молнией в ширинке, и был мрачен как туча — ведь ему похвастаться будет куда трудней, да и ходить больно. По расписанию самолет должен был делать посадку в Эвороне, но оказалось, что тамошнюю полосу приспособили под автодром для обучения вождению — пришлось лететь прямо в Комсомольск. Оттуда я свозил ребят на горное озеро Амут — пожалуй, самый красивый уголок Приамурья. Тут, в царстве густых пихтовых чащ, весна уже шла полным ходом. Черные петушки-дикуши с тихим гудением зависали над полянками (так у них проходит токование), журчали в кустах стайки амурских свиристелей, а в лиственничниках вовсю распевали кукши — они начинают насиживать кладки, когда еще стоят морозы. Следы кабарог, изюбрей и колонков тянулись по мягким сугробам, скрывающим бурелом. В Хабаровске мы расстались. «Клиенты» улетели в Пекин, а я — в Приморье. Лица у жителей края были такие же мрачные, как на БАМе, но поражало обилие иномарок на улицах поселков и коммунистическое изобилие на прилавках. До конца отпуска осталось несколько дней, так что я успел погулять по Уссурийскому заповеднику (где снега было по уши) и Кедровой Пади (где он лежал только в горах). Прощальное свидание с любимыми уголками порадовало: таежные поселки заметно опустели, и живности в лесах стало намного больше. Хотя со времени последнего снегопада не прошло и недели, снег был истоптан следами во всех направлениях. Вот глубокая траншея, пробитая шедшим за стадом кабанов тигром, вот «квадратик» на месте приземления белки, удиравшей от куницы-харзы, вот длинные прыжки пятнистых оленей, шарахнувшихся от вспугнутого ими же зайца — единственная книга, которую никогда не надоест читать. По ночам чудесные встречи выпадали мне при свете молодой луны и ставшей почти родной кометы: леопард, интеллигентно пробирающийся через сугробы, пара длиннохвостых неясытей, перекликающихся в кроне старого кедра, «танцы» летяг в ветвях. Днем солнце зажигало среди леса красные фонарики — гроздья ягод лимонника, на снег выползали крошечные морозостойкие насекомые — ледничники, к вытаявшим трупам косуль слетались огромные, жутковатого вида птицы — грифы и орланы. Я словно попал в совершенно незнакомую страну. Вот бы остаться здесь до мая, когда прилетят японские журавли, расцветут дикие абрикосы, и каждый день будет приносить больше интересных событий, чем все газеты за год… В Москве весна, казалось, не начнется никогда. Только веточки рододендрона, привезенные из Северобайкальска и поставленные в воду, покрылись было бутонами — но первые цветки быстро завяли в духоте квартиры. Ничего, еще насмотримся — май мы решили провести в Непале, а там из них целые леса. Интернет позабавил известием, что в день затмения в Монголии был снежный буран и никто ничего не видел — в результате мое сообщение об одновременном наблюдении кометы и солнечной короны попало в доклад НАСА. А в почтовом ящике ждала открытка из ОВИРа, извещающая, что готов мой паспорт для постоянного выезда.
Послесловие к третьему самизданию
Оно и не беда, что прилгнувши! Известно, не прилгнувши не говорится никакая речь!
Первое самиздание этой книги тиражом два экземпляра вышло в свет весной 1991 года и содержало семь историй; второе появилось в 1995 году вдвое большим тиражом, и в нем были все истории, кроме последней. С тех пор их прочло довольно много людей, а неопределенное число пиратских ксерокопий и дискет ходит по Москве по сей день. Я надеялся, что основным вопросом читателей будет «как добраться в…» Вместо этого меня постоянно спрашивали, в какой степени все это правда. Причем наибольшие сомнения в подлинности вызывали как раз те эпизоды, которые изложены с протокольной точностью. Эти рассказы, конечно, литературное произведение, но они документальны в том смысле, что все, что здесь описано, происходило на самом деле. Некоторые мелкие события слегка «подрежиссированы» или перенесены во времени с целью сделать повествование более компактным; кое-какие места слегка утрированы — например, описание военных сборов. Но все же вышеизложенные истории куда достоверней, чем кажется большинству читателей, да и мне самому — потому что сейчас мне тоже порой удивительно, что это было со мной. Надеюсь, мне еще удастся когда-нибудь навестить отдаленные уголки России, которая, даже после того, как я облазил ее вдоль и поперек, не утратила для меня некоторой загадочности. Все-таки страна у нас хорошая, только народ сволочной, природа скучная и климат отвратительный. Тем, кто пока живет здесь, могу посоветовать одно: НЕ ТЕРЯЙТЕ ВРЕМЯ.
