— Мовпен, — крикнул король, — если ты позволяешь себе вышучивать меня, я велю отодрать тебя плетьми!
— Вы сделали бы лучше, государь, если бы пожаловали мне хорошенькое именьице, важный чин, несколько тысчонок пистолей да орден на шею!
— Но послушай…
— Во Франции много коннетаблей, которые сделали гораздо меньше, чем я, для спасения монархии!
— Да что ты, собственно, сделал?
— Я ткнул шпагой человека, избравшего августейшее тело вашего величества ножнами для своего кинжала!
— Да, это правда! — произнес чей-то серьезный голос из соседней комнаты. — В эту ночь король был на волосок от смерти!
— Крильон! — воскликнул король. Действительно, это был герцог, который, перескочив через труп монаха, вошел в комнату.
— Да! — продолжал герцог. — Господин Дюзес вправе говорить, что спас монархию!
Король расширенными от ужаса глазами поочередно смотрел то на Мовпена, то на Крильона.
А последний подошел к королевскому шуту и сказал, взяв его за руку:
— Несколько дней тому назад вы непочтительно обошлись со мною, но я так доволен вами теперь, что прощаю вам!
— Господи, герцог, — ответил Мовпен, — вот что мне дороже всякого ордена!
— Еще бы! — наивно подтвердил герцог. — Дружба Крильона на улице не валяется!
— Да объясните же мне наконец, что тут произошло! — воскликнул король.
— Чрезвычайно простая вещь, государь:, вы взяли из рук белокурой красавицы букет цветов, а так как цветы были осыпаны наркотическим порошком, то вы и заснули, вдыхая их аромат.
Тогда белокурая женщина натравила на вас монашка, и, не вбеги я вовремя в комнату, у Франции не было бы теперь короля!
— А если вы, ваше величество, узнаете, кто эта белокурая женщина, — сказал Крильон, — то окончательно перестанете удивляться!
— Как же зовут эту женщину?
— Ее зовут Анна Лотарингская, герцогиня Монпансье, государь! — ответил Крильон.
— Женщина-дьявол! — пояснил Мовпен.
— Королева баррикад! — упавшим голосом пробормотал Генрих III. — Вот он, сон!
