обожгло огнем. Удар — и топор врезался в ребра Чиновника. Тот закричал. И сразу получил мощный тычок под подбородок. Голова его мотнулась. Сабля выпала из рук. Несколько сильных ударов в лицо довершили дело. Из надорванной кожи в местах попадания топора полилась кровь. Чиновник схватился за деформированную пробитую голову и упал на пластик. Врач и не думал останавливаться, продолжая орудовать топором. Оружие раз за разом взлетало над головой и опускалось, кромсая тело врага на куски. И все это время за ним наблюдали глазки телекамер…
«Бывают обстоятельства, — думал Врач, выходя из Лабиринта, — когда от ненависти не избавиться. Бывают обстоятельства, — сказал он себе, — когда нужно забыть о любых чувствах, и просто действовать… Резать и рубить! Рубить и резать!».
Он шел, и ему казалось, что он идет по костям. Что-то хрустело под ногами. Он отшвыривал черепа. Еще он почти видел, хотя и не мог объяснить как, что убитые игроки беснуются за его спиной: тянут к нему руки, кричат, требуют, чтобы он вернулся. Вот Священник с проваленным черепом бежит за ним, приподняв рясу. Вот Секретарь в окружении кошмарных детишек выкрикивает с ненавистью слова проклятия. Строитель стоит неподалеку и что-то бормочет под нос едва слышно, мнет в руках каску. Солдат с арбалетным болтом в виске потрясает кулаками, а черные призраки без лиц в камуфляжной форме держат его за горло. Чиновник с кожистыми крыльями и глазом в животе простер скрюченные пальцы в надежде дотянуться до него. А за ними стоят другие. Сотни и сотни. Все те, кто умер в этом Лабиринте за долгие годы Игры. Все они хотят, чтобы он остался. Именно он. Так и должно было случиться, во имя вселенской справедливости. Но он идет на выход. А они остаются.
На пороге Врача встретили игрецы в синей форме, забрали топор, проводили в шикарно обставленный кабинет. Усадили в кресло. И встали справа и слева, суровые стражи рядом с осужденным за преступление против государства. Он прошел через жестокое испытание, но все еще оставался пленником системы.
Недавно пламенеющий интеллект постепенно приходил в норму. По мере того, как к нему возвращалось здравое осознание совершенного, Врач испытывал все больший ужас и раскаяние. В глазах светилась боль. Если бы только можно было все вернуть, он предпочел бы остаться в Лабиринте, но не быть убийцей.
— Здравствуйте, доктор, — поприветствовал его человек в темном костюме, сидящий за большим столом, — вы меня, наверное, не помните. Называйте меня Режиссер. Просто Режиссер. Мы с вами должны будем отснять сюжет о покупке вами крупнейшего нефтяного месторождения в одной из азиатских стран. Это ваша давняя мечта.
— Но мне не нужны нефтяные вышки, — возразил Врач. — С некоторых пор меня не интересуют деньги. Я бы хотел…
— Полагаю, вы не понимаете, — перебил его Режиссер, — неужели вы, и вправду, думаете, будто кто-то из осужденных преступников может воспользоваться выигрышем, выйдя из Лабиринта, где он, между прочим, убивал людей?
Врач стремительно побледнел. Словно не замечая его состояния, Режиссер продолжил:
— Нашему народу нужна красивая легенда. Они хотят верить, что даже у неисправимых преступников есть надежда. Теперь поняли?
— Вы хотите сказать, что я умру?
— Безусловно, — Режиссер помолчал, — но сначала мы снимем ролик о том, как вы покупаете на премиальные нефтяное месторождение. Это ваша давняя мечта, не забыли? Чего еще желать изобретателю столь гениального прибора, как не богатства? К тому же, в этих нефтяных скважинах остро нуждается наше государство.
— Вы… вы… Это, ведь, вы. Не так ли? — Врач приподнялся, но сильная рука усадила его обратно в кресло. — Это же ваш заказ — излучатель?..
— Ну да, — подтвердил Режиссер, — его заказали мои люди. Помнится, вы сказали потом одному журналисту, что это великий грех — заставлять людей испытывать ненависть. И еще, что прибор не проверен, что он несовершенен. И дальше, как это там… Точно я сейчас не припомню. Но что каждый человек в состоянии побороть себя — и остаться светлым во имя идеалов добра. Что вы теперь думаете о ненависти?
— Я думаю, что убью тебя, сукин ты сын, — Врач побагровел от гнева, покосился на игрецов, — если бы я только мог!..
— Прекрасное чувство. Оно наполняет вас силой? Теперь вы чувствуете?! — Режиссер рассмеялся. — Правда заключается в том, что ненависть правит нашим миром! И заставляет нас жить, доктор Косовский!
Примечание
Не секрет, что большинство книг сегодня находится в свободном доступе. Закономерно, авторы несут серьезные убытки. Ведь их гонорар напрямую зависит от размера тиража. Поддержать на добровольной основе автора, чьи книги вам понравились — дело достойное. Следуя современному поветрию, Андрей Егоров тоже завел web-кошелек, куда всякий желающий может перечислить деньги. Номера счетов:
Z416638959085
U301700677739
R169315649808
