Калкин. Ниррити умрет в Кейпуре! Оставь кого-нибудь в помещении коммуникатора, чтобы мы могли быть в контакте.
– Я сделаю эту комнату своей штаб-квартирой.
– Теперь развяжи жреца и давай его сюда. Он получит несколько божественных приказов, а вскоре и божественное посещение.
– Хорошо, Брама.
– Сэм, подожди! После сражения, если мы останемся живы, я хотел бы поговорить с тобой… насчет общего культа.
– Ты хочешь стать буддистом?
– Нет, снова женщиной…
– Для всего есть место и время; для этого сейчас нет ни того, ни другого.
– Когда настанет время, я буду здесь.
– Я сейчас дам тебе твоего жреца. Не выключай коммуникатор.
После падения Лананды Ниррити служил молебен в развалинах этого города, моля о победе над другими городами. Его темные сержанты медленно ударили в барабаны, и зомби упали на колени. Ниррити молился до тех пор, пока пот не покрыл его лицо как бы блестящей стеклянной маской и не проник внутрь его протезной брони, которая умножала его силу. Только тогда он поднял лицо к небесам, посмотрел на Мост Богов и сказал:
– Аминь!
Когда Ниррити шел к Кейпуру, боги ждали.
Войска из Кильбара ждали, как и войска Кейпура.
Ждали полубоги, герои и благородные.
Ждали брамины высокого разряда, ждали многочисленные приверженцы Махасаматмана. Эти последние носили название Божественной Эстетики.
Ниррити посмотрел на заминированное поле, ведущее к городским стенам, и увидел у ворот четырех конных всадников – Локапаласов; рядом с ними полоскалось на ветру знамя Неба.
Он опустил подзорную трубу и повернулся к Ольвиггу.
– Ты был прав. Интересно, Ганеша там, внутри?
– Скоро узнаем.
Ниррити продолжал движение вперед.
В этот день поле удерживал Бог Света. Клевреты Ниррити так и не вошли в Кейпур. Ганеша пал от меча Ольвигга, когда пытался нанести удар в спину Браме, дравшемуся с Ниррити на холме. Затем Ольвигг упал, зажав живот, и пополз к скале.
Брама и Черный переглянулись, когда голова Ганеши покатилась вниз.
– Это он говорил мне о Кильбаре, – сказал Ниррити.
– Ему нужен был Кильбар, – сказал Брама, – и он хотел приобрести Кильбар. Теперь я знаю, почему.
Они бросились друг на друга, и броня Ниррити сражалась за него с силой многих.
Яма пришпорил коня на подъеме и неожиданно был засыпан песком и пылью. Он поднес к глазам край плаща и услышал над собой смех.
– Где теперь твой смертельный взгляд, Яма-Дхарма?
– Ракша! – зарычал Яма.
– Да. Это я, Тарака.
И Яма внезапно был окачен галлонами воды; лошадь его встала на дыбы и опрокинулась на спину.
Яма стоял на ногах с мечом в руке, когда крутящееся пламя приняло человеческую форму.
– Я смыл с тебя этот проклятый репеллент, бог смерти. Теперь я уничтожу тебя своими руками!
Яма сделал выпад. Он разрубил своего серого противника от плеча до бедра, но на Тараке не оказалось ни крови, ни следа удара.
– Меня не убьешь, как убил бы человека, о Смерть! Но гляди, что я сделаю с тобой!
Тарака прыгнул на Яму, прижал его руки к бокам и швырнул его на землю. Поднялся фонтан искр.
Брама наступил коленом на спину Ниррити и оттянул его голову назад, от энергии черной брони. Как раз в это время Бог Индра спрыгнул со своего слизарда и занес свой меч Громовую Стрелу над Брамой. Он услышал, как хрустнула шея Ниррити.
– Тебя защищает твой плащ! – закричал Тарака, борясь с Ямой на земле, и взглянул в глаза Смерти…
Яма сбросил с себя обессиленного Тараку, отшвырнул его прочь и бросился к Браме, даже не подобрав свой меч. Когда он поднялся на холм, Брама парировал удары Громовой Стрелы; кровь струилась из обрубка его левой руки и из ран на голове и груди. Ниррити стальным захватом сжимал его лодыжку.
Яма закричал и выхватил кинжал. Индра отступил, чтобы его не достал меч Брамы, и повернулся к Яме.
– Кинжал против Громовой Стрелы, Красный? – спросил он.
– Ага, – сказал Яма и взмахнул правой рукой, перекинув кинжал в левую руку для истинного удара.
Острие вошло в предплечье Индры. Индра выронил Громовую Стрелу и ударил Яму в челюсть. Яма упал, но при падении подсек ноги Индры и увлек его за собой.
Теперь Аспект Ямы полностью владел им, и под его взглядом Индра стал как бы засыхать. Как раз в момент смерти Индры Тарака прыгнул на спину Яме. Яма пытался освободиться, но на его плечи словно навалилась гора.
Брама, лежавший рядом с Ниррити, сорвал с себя броню, смоченную демонским репеллентом, и швырнул ее через разделявшее их пространство; броня упала рядом с Ямой.
Тарака отскочил. Яма повернулся и взглянул на него. Тогда Громовая Стрела прыгнула с того места, где упала, и полетела в грудь Ямы.
Яма схватил обеими руками лезвие, когда острие было в нескольких дюймах от его тела. Оно продвигалось вперед, и кровь из ладоней Ямы капала на землю.
Брама обратил смертельный взгляд на Властелина Адского Колодца, и этот взгляд вытягивал из Тараки саму силу жизни.
Острие коснулось груди Ямы. Яма рванулся в сторону, и лезвие прошло от грудной кости к плечу.
Глаза Ямы стали как два копья. Ракша потерял свою человеческую форму и обратился в дым. Голова Брамы упала на грудь.
Тарака завизжал, когда Сиддхарта подскакал к нему на белой лошади, а в воздухе слышался треск и запах озона.
– Нет, Связующий! Удержи свою силу! Моя смерть принадлежит Яме…
– О, глупый демон! – сказал Сэм. – Не надо было…
Но Тарака больше не существовал.
Яма упал на колени рядом с Брамой и стал затягивать жгут на остатке левой руки Брамы.
