– С какой целью?
– Не знаю. Меня это не интересует.
– Ай-яй-яй! Что же произошло с вашей замечательной гражданской совестью? Департамент литературной критики не раз расхваливал вас за нее.
– В моем возрасте запах смерти вызывает состояние все большей и большей тревоги, стоит мне только его почуять.
– Неужели Дос Сантос источает именно такой запах?
– Он весь им пропитан!
– Я слышал, что он нанял одного из ваших прежних партнеров еще во время мадагаскарского дела.
Фил склонил набок голову и стрельнул в меня взглядом, полным насмешки.
– Слухи слишком быстро доходят до вас. Вы ведь друг Элен? Да, Гассан здесь. Он наверху вместе с Досом.
– И кого же он на этот раз хочет избавить от бремени жизни?
– Я ведь вам уже сказал раньше, что ничего не знаю об этом, да и не хочу знать.
– И все-таки, может быть, решитесь угадать?
– Не имею особого желания.
Мы наконец-то выбрались в ту часть зала, где было не столь многолюдно, и я остановился, чтобы пропустить одну-другую рюмочку рома.
– Вы не откажетесь, Фил? – спросил я, протягивая своему напарнику бокал. – Мне показалось, что вы страшно торопитесь?
– Верно, тороплюсь, но все же хочу уяснить сложившееся положение.
– Ну-ну. А пока, давайте выпьем. Мне пополам с кока-колой.
Я украдкой глянул на него. Когда он отвернулся, я мысленно последовал за его взглядом в направлении легких кресел, расположенных в нише северо-восточной части зала, рядом с телистрой. На ней играла пожилая дама с оловянными глазами. Рядом попыхивал трубкой Управляющий планетой Земля, Лорелл Сэндс.
Эта трубка – одна из интересных граней личности Лорелла. Настоящая трубка, изготовленная в мастерской Мейрсхалума. На планете таких трубок осталось совсем немного. Что же касается всего остального в его личности, то Сэндса можно было бы назвать чем-то вроде антикомпьютера. Закладываешь в него несколько самых различных, тщательно собранных фактов, цифр и статистических данных, и он превращает все это в сплошной мусор.
Проницательные темные глаза, медленная всепонимающая манера говорить, цепко держа собеседника одним лишь взглядом. Редкие, но выразительные жесты, когда кажется, что он прямо-таки режет воздух ладонью или тычет воображаемых дам под ребра своей трубкой.
Темные волосы с седыми висками, высокие скулы, загар под цвет твидового костюма (он умышленно всегда избегал темной одежды).
На свою политическую должность он назначен Управляющим по делам Земли на Тапейре, и со всей серьезностью относится к исполнению своих функций, зачастую даже чрезмерно демонстрируя полную самоотверженность, несмотря на периодические приступы язвы.
Сэндс далеко не самый умный человек на Земле. Но он – мой босс! И кроме того, он – один из моих лучших друзей.
Рядом с ним сидит Коурт Миштиго. Я почти ощущаю физическую ненависть, которую питал к нему Фил – все, от его бледно-синих пяток с шестью пальцами до алой повязки на лбу, красноречиво свидетельствует о его принадлежности к верховной касте. Причем Фил ненавидел его не столько из-за него самого, сколько из-за того, что он был ближайшим родственником, а именно внуком самого Татрима Миштиго, который сорока годами раньше начал показывать всему миру, что величайшими современными писателями являются уроженцы Веги. Старый джентльмен до сих пор не отдает Филу пальму первенства, и я ни за что не поверю, что Фил способен простить ему это.
Краем глаза я заметил Элен, которая поднималась по широкой, богато украшенной лестнице в другом конце зала.
Краем другого глаза я увидел, что Лорелл смотрит в мою сторону.
– Меня, – сказал я, – уже обнаружили, и я должен теперь идти засвидетельствовать свое почтение этому Вильяму Синбруку. Идем вместе?
– Прекрасно, – кивнул Фил. – Страдания – это как раз то, что нужно для души.
Мы прошли к нише и встали между двумя креслами. Здесь, в этом месте, было средоточие власти.
Лорелл медленно поднялся и пожал нам руки. Миштиго поднялся еще медленнее и не протянул руки. Выражение его янтарных глаз оставалось равнодушным, когда нас представили ему. Оранжевая рубашка свободного покроя постоянно трепетала, так же как и его многокамерные легкие непрерывно выдавливали воздух через передние ноздри, расположенные у основания его широкой грудной клетки.
Он коротко кивнул и повторил мое имя, затем повернулся к Филу, изображая на лице нечто вроде улыбки.
– Вы не могли бы изложить содержание своей «Маски» по-английски? – попросил он.
Голос его напоминал звон затухающего камертона.
Фил повернулся на пятках и побрел прочь.
Сперва мне показалось, что представителю Веги на мгновение стало дурно, однако я вовремя вспомнил, что смех веганцев напоминает отчаянное блеяние козла, когда его душат. Я стараюсь держаться подальше от уроженцев Веги…
– Садитесь, – предложил Лорелл, пытаясь скрыть смущение.
Я подтянул к себе кресло и сел напротив них.
– О'кей.
– Коурт намерен написать книгу, – сказал Лорелл.
– Вы уже сообщили об этом.
– Книгу о Земле!
Я поклонился.
– Он еще хотел бы, чтобы вы были его проводником в поездке по некоторым Древним местам.
– Я польщен, – мой голос прозвучал несколько натянуто. – Кроме того, меня разбирает любопытство: почему именно меня он решил избрать в качестве своего гида?
– А также любопытство относительно того, что ему известно о вас, не так ли?
– Да. Не стану этого скрывать, – вынужден был согласиться я.
– Все, что могла сказать Веллина.
– Отлично. Теперь я удовлетворен.
Откинувшись на спинку кресла, я усмехнулся и стал медленно цедить содержимое своего бокала. А Миштиго тем временем вступил в беседу:
– Я начал с того, что навел справки о записях актов гражданского состояния Земли, как только во мне созрел замысел осуществить этот проект – просто ради общего ознакомления с данными о людях; затем, после того, как я нашел подходящую кандидатуру, я обратился к личным делам сотрудников земной Администрации.
– Гм-м… – протянул я.
– В вашем послужном списке немало странных пробелов. Даже теперь никто толком не знает, чем вы занимались почти всю свою жизнь. Между прочим, когда вы родились?
– Не знаю. Я родился в маленькой крохотной деревушке, где в том году потеряли счет дням. Во всяком случае, как мне потом сказали, это случилось на Рождество.
– Согласно вашему личному делу, вам сейчас семьдесят семь лет.
Согласно записям актов гражданского состояния – вам либо сто одиннадцать, либо сто тридцать лет.
– Я приврал относительно своего возраста, чтобы получить работу. В те годы все еще продолжалась депрессия.
