заднем сиденье. Коротышка же и без того сидел так низко, что голова его едва возвышалась над баранкой.

— Мои неприятности, похоже, все-таки пострашнее ваших, — пробормотал Джонс, вынимая пистолет из кобуры у себя подмышкой. Он выстрелил по преследователям, после чего рявкнул: — Вон туда, Коротышка! В туннель!

Они нырнули в туннель, все так же преследуемые седаном, фары которого горели подобно глазам хищника.

— Что же делать?! — в отчаянии прокричала Уилли, осознавая всю непоправимость происходящего. — Куда мы едем?

— В аэропорт, — отрезал Инди и вдруг, перегнувшись через переднее сиденье, схватился за руль и принялся помогать Коротышке. — Нет, налево! Налево!..Так, парень, теперь хорошо.

Уилли сползла еще ниже. Их “дуйсенберг” вырулил на людную площадь, где толпилось тысяч десять торговцев, нищих, проституток, матросов, воров, зевак, кули и рикш в окружении бумажных фонариков, флагов, вывесок, витрин и лотков. При виде приближающейся с ревом машины толпа рассеялась. Часть ее устремилась вслед за промчавшимся автомобилем, так что к моменту появления черного седана проезд оказался закупорен. Преследователи протаранили лоток с овощами, со скрежетом въехали на тротуар и затормозили в самой гуще народа.

— Похоже на китайское рагу, — прокомментировал, обернувшись, Индиана.

Уилли оглянуться не отважилась. Наконец-то они оторвались от погони — “дуйсенберг” устремился на шоссе, ведущее за город.

— Коротышка, ты был в аэропорту? — спросил Джонс.

— Само собой. Мистер Вебер обещал найти места для тебя, меня и By Хана.

— By Хан с нами не полетит.

Коротышка поразмыслил над этим последним известием. Бросить их By Хан не мог: он был слишком верен Инди. Значит, тот либо мертв, либо схвачен, либо прикрывает их отход. Любая из этих трех версий представлялась вполне вероятной. Во всяком случае, теперь вся забота о безопасности их брата по духу и покровителя ложилась целиком на его, Коротышки, плечи.

— Не беспокойся, Инди, — заверил паренек. — Теперь твой телохранитель — Коротышка.

Уилли отважилась обернуться и кинуть взгляд назад. Далеко позади на повороте сверкнули фары преследователей.

— Лишнее место в самолете займу я, — сухо заявила она. — Кстати, куда мы летим?

— В Сиам, — отозвался Индиана, перезаряжая пистолет.

— Сиам?.. — вздрогнув, переспросила Уилли. — Но я для этого я неподходяще одета...

Ей хотелось жаловаться, спорить, но, похоже, ни одно божество и ни один судья в этом языческом мире не желали смилостивиться над ней. И меньше всех — этот неотесанный чурбан, восседавший рядом. Она с горечью взглянула на него. А может быть, все не так уж и плохо? Как-никак в Сиаме ей еще бывать не приходилось.

Мимо промчался установленный на обочине указатель “АЭРОПОРТ НАНГ ТАО”. Преследователи, казалось, вновь стали нагонять их. Коротышка свернул на гравиевую дорожку, ведущую к взлетной полосе, где разогревал двигатели трехмоторный самолет. “Дуйсенберг” со скрежетом затормозил на площадке перед ангаром, и все трое выскочили. Коротышка тащил на плече сумку Джонса.

В проходе для пассажиров их встретил английский чиновник:

— Доктор Джонс, моя фамилия Вебер. Со мной беседовал ваш... помощник, — стрельнув глазами в сторону Коротышки, сообщил англичанин. — Мне удалось отыскать для вас три места. К сожалению, только в грузовом самолете, полном домашней птицы...

— Он что, издевается? — возмутилась Уилли.

— Мадам, — официально обратился к ней Вебер, — это лучшее, что мне удалось раздобыть для вас за столь короткое... Боже мой! Вы ведь Уилли Скотт, знаменитая певица?

Уилли не знала, куда глаза девать при виде глупой улыбки, в которой расплылся англичанин. Но затем вдруг почувствовала себя польщенной: это же надо, чтобы в такой дыре, в худший день своей жизни встретить поклонника!

— Да, вы угадали, — зарделась она горделивым румянцем.

— О, мисс Скотт! — залепетал чиновник. — Я столько раз имел счастье наслаждаться вашими выступлениями... Скажу больше...

Уилли уже начала было подумывать, что день в конечном счете выдался не такой уж ужасный, как вдруг Джонс опять все испортил, рубанув:

— Можешь оставаться тут сколько угодно и раздавать автографы, детка, а нам с Коротышкой пора... — с этими словами он и мальчуган ринулись к самолету. Уилли заколебалась, но появление на летном поле черного седана послужило для нее достаточно веским доводом. Сладчайшим голосом, обласкав Вебера взглядом усталой королевы, она пропела:

— Так приятно встретить здесь своего почитателя, мистер Вебер, но, к сожалению, мне нужно спешить... — и, обернувшись, хрипло заорала вслед Индиане и Коротышке. — Черт побери, подождите меня!

Провожаемая взглядом ошеломленно машущего ей на прощание Вебера, Уилли пустилась вдогонку за двумя своими спутниками и едва успела запрыгнуть в самолет. Черный седан затормозил перед оградой. Из него выпрыгнули Лао Че и несколько его приспешников с пистолетами. Встревоженные шумом и появлением вооруженных людей, к машине медленно приблизились двое полицейских. Устремив взор на набирающий разбег самолет, Лао заметил Индиану, который, приветственно взмахнув рукой, захлопнул грузовой люк.

Громилы повернулись к своему повелителю, ожидая приказаний. Однако старый гангстер лишь ухмыльнулся. Ибо на борту самолета, который как раз в этот момент пробегал мимо них по взлетной полосе, виднелась надпись: “ГРУЗОВЫЕ ПЕРЕВОЗКИ ЛАО ЧЕ”. Пилот при виде Лао поприветствовал хозяина. Тот со смехом отсалютовал в ответ. Самолет с ревом оторвался от земли, и силуэт его стал удаляться на фоне занимающегося оранжевого рассвета.

Самолет держал курс на запад. Уилли в блестящем платье, скорчившись на полу грузового отсека, пыталась согреться и одновременно была вынуждена отгонять десятки осаживающих ее растревоженных цыплят. Это было уже слишком.

— Хватит меня клевать, тупые клуши! А не то окажетесь на сковородке! — огрызнулась она.

Самое худшее заключалось в том, что обстановка, в которую попала Уилли, возвращала ее к истокам: на птицеферму отца, в Миссури, с бесчисленными грязными курами. Мама без конца твердила, что там ей и суждено провести жизнь. Что сколько бы Уилли не мечтала и не рвалась прочь, ей никогда не вырваться с птицефермы. Если только не случится чудо — а чудес на свете не бывает, говорила мать.

Однако подвернувшийся счастливый случай вовсе и не был чудом. В восемнадцать лет Уилли избрали королевой красоты в их округе. Просто потому, что она оказалась самой красивой среди местных девушек. На деньги, полученные в качестве приза, она отправилась в Нью-Йорк, чтобы стать актрисой и танцовщицей. Там тоже обошлось без чудес, которых там действительно не было и которых все в этом городе постоянно ждали. Поэтому Уилли решила отправиться дальше на запад.

В Чикаго она связалась с опасной компанией, и ей пришлось довольно поспешно оттуда уехать. Так что в Голливуд она прибыла не в лучшей форме, а если ты хочешь стать танцовщицей, в такой форме там появляться нельзя. В результате Уилли оказалась перед выбором: либо вернуться назад, в Миссури, либо двигаться дальше на запад. А уж если Уилли в чем-то и была уверена, так это в том, что из всех мест, где чудес не существует, Миссури самое безнадежное.

Странствуя автостопом, девушка познакомилась с одним стильно одетым типом, который уверил ее, что Восток открыт для нее. Что ж, тут он не соврал. Уилли сама убедилась: Восток оказался действительно открытым — но скорее на манер бездонной ямы. В Шанхае чуда с нею тоже не произошло, и тем не менее карьера ее начала мало-помалу складываться. Она стала местной знаменитостью, обзавелась подражателями и ухажерами. Перед ней открывались некоторые перспективы... Теперь, однако, все это осталось в прошлом. Перспективы обратились в ретроспективы. В рот ей то и дело попадали птичьи перья.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×