потерявшими человеческий облик. И какой-то другой частью сознания он пытался понять, что толкнуло банковского служащего, пойманного на подделке финансовых документов, которому оставалось шесть дней до выхода на свободу, совершить — или соучаствовать — в этом жестоком и почти бессмысленном убийстве.
Единственное, что он знал совершенно точно — их надо отловить. Изолировать. И как можно скорее, пока они не оставили позади себя десяток трупов ни в чем не повинных людей, просто случайно оказавшихся у них на пути.
Зазвонил сотовый телефон в левом потайном кармане пиджака. Он вынул телефон и откинул крышку с микрофоном:
— Молдер слушает.
4
О Скалли, казалось, все забыли. Она внимательно прочитала личные дела сбежавших заключенных, которые ей любезно отдал сотрудник маршаллской службы, затем попросила принести ей личное дело Роберта Торренса. Догадавшись, что быстро ей этого не дождаться, она решила, чтобы не терять время, отправиться в медицинский блок самой поговорить с главным врачом тюрьмы и узнать, наконец, что за эпидемию упоминал лейтенант Гривз и что за медицинское оборудование на каталке они видели по дороге к директорскому кабинету.
Коридоры административного здания окружной тюрьмы словно обезлюдели после отбытия лейтенанта Гривза и его команды. Скалли интуитивно свернула по коридору в ту сторону, куда торопливо катили странный медицинский агрегат, больше всего напоминающий саркофаг.
Повернув, она увидела вдали фигуру в белом медицинском халате, вошедшую в какую-то дверь. Скалли ускорила шаги.
Когда она приблизилась, дверь со стеклом с пропущенной внутри металлической сеткой была заперта. Скалли постучала. Подождала немного и постучала вновь — настойчивее.
Наконец, за стеклом мелькнула тень, и показался немолодой человек с потертым усталым лицом. Белый халат, надетый поверх темного костюма с белоснежной рубашкой и дорогим галстуком, говорил о его профессиональной принадлежности.
— Что вы стучите? — недовольно спросил он, блеснув стеклами очков.
Скалли через стекло показала ему свое удостоверение.
— Специальный агент ФБР Дэйна Скалли.
— Извините, но посторонним сюда вход строго воспрещен.
В другое время ее позабавила бы эта стандартная фраза, произнесенная в стенах окружной тюрьмы, в которую Скалли попала с таким трудом.
— Я занимаюсь расследованием бегства двоих заключенных. Кто вы такой?
— Доктор Осборн, — неохотно представился он. — Филипп Осборн.
— Вы тюремный врач?
— Нет. Я работаю, в Федеральном Центре по контролю за эпидемиями.
— В Центре по контролю за эпидемиями? — переспросила Скалли. — Кто вас сюда вызвал? Что здесь вообще происходит?
— Я не имею права отвечать на ваши вопросы, — стараясь быть вежливым, ответил доктор Осборн и повернулся, чтобы уйти.
Скалли вновь требовательно застучало — прямо в стекло.
— Постойте! — закричала она. — Сэр! — только что названная ей фамилия не удержалось в голове, а по имени обращаться к незнакомому человеку было неудобно. — Сэр! Я — врач! Если вы немедленно не откроете мне дверь, то в Вашингтоне те, кому следуют, узнают о том, что вы чините препятствия специальному агенту ФБР и втайне от всех проводите здесь какие-то эксперименты…
— Эксперименты? — задохнулся от возмущения доктор Осборн и открыл дверь.
Скалли даже не ожидала, что ее угрозы окажут на собеседника такой воздействие.
— Хорошо, я вас отведу к своему начальству, пусть он с вами разговаривает.
— У меня строгие инструкции, — словно в извинение произнесла Скалли.
— У меня тоже строгие инструкции, — проворчал доктор Осборн — Скалли вдруг вспомнила забытую было фамилию собеседника.
— Я все равно узнаю, не от вас, так от вашего начальства, — примирительным тоном сказала Скалли. — Но, по-вашему, что здесь случилось?
— Вспышка неизвестной инфекционной болезни.
— Сколько человек заражено?
— Двадцать семь. Четырнадцать уже умерло.
— Умерли?! — воскликнула Скалли. — Болезнь смертельно опасна?
— Увы.
— Когда заболел первый заключенный?
— Тридцать шесть часов назад. Мы прибыли сюда вчера вечером. Первый из заболевших скончался вчера ночью.
— И рано утром сбежали двое заключенных… — задумчиво произнесла Скалли, вспомнив слова Молдера.
— Что? — переспросил доктор Осборн.
— Каковы шансы того, что сбежавшие преступники заражены этой смертельной болезнью?
— Я не знаю, — честно ответил врач. Где-то вдали раздавался требовательный звонок телефона. Уже секунд сорок как звонил.
— Извините, — сказал доктор Осборн, они как раз подошли к месту, где коридор разделялся на три, — подождите меня здесь. Я быстро вернусь и отведу вас к своему начальнику. Никуда не уходите!
Он побежал туда, где настойчиво звал к себе телефон, подпрыгивая и приволакивая ногу. Левая штанина брюк задралась в ботинок, что придавало ему несколько нелепый вид, учитывая идеально белый халат, строгий костюм и дорогой галстук.
Скалли огляделась. В коридоре, уходящем направо, стоял столик, накрытый марлей, вдали, по бокам от торцевой двери стояли те самые агрегаты на каталках, которые так торопливо везли сюда тюремщики. Скалли подошла к столику и из любопытства приподняла покрывало. На столе лежали новые респираторы, ватные тампоны, градусники — обычный набор. Она лениво прошлась вдоль коридора, чтобы не стоять на одном месте, дожидаясь своего проводника по этому безлюдному царству.
Дверь в торце коридора была приоткрыта, на ней красовалась табличка с надписью «Крематорий». Медицинские агрегаты представляли собой нечто вроде герметичных носилок, к которым был шлангами подключен кислородный аппарат. Именно таких она прежде не видела, но назначение агрегатов вполне понятно. Сейчас все были пусты.
Скалли оглянулась — не идет ли доктор Осборн; коридор по-прежнему был пуст. Она толкнула дверь, предполагая поговорить с тем, кто окажется внутри — вдруг там окажутся более словоохотливые собеседники, чем затюканный жизнью Филипп Осборн?
В помещении горел свет, но никого не было. Печи в противоположной стене спали, в ожидании своей ужасной пищи. Справа на столах лежали семь черных пластиковых мешков, самим своим видом сообщая о скорбном содержимом.
Скалли приблизилась к столу. На первом мешке была бирка: «001. Роберт Торренс».
Скалли сглотнула набежавший в горле ком и пошла назад, полагая, что Осборн уже ищет ее.
Значит, теперь они никогда не узнают, прав был Молдер в своем предположении или нет. Но случайность ли то, что человек, который заинтересовал Молдера, оказался первым погибшим (о чем свидетельствовал номер на бирке)? Сотни вопросов. Скалли не верила в привидения и оккультные науки. Но и в такие совпадения тоже верилось с трудом.
Осборна все еще не было. Скалли в задумчивости дошла до перекрестка коридоров. Постояла.
