свалился с пятиметровой высоты на пол; дру гой попытался перебраться в безопасное место за открытой пластиной. Затем раздались пронзительное шипение, выстрел и гулкий звук брошенной гранаты. Откуда-то донесся вопль, который был тут же прерван вторым взрывом и треском автоматного огня. К этому времени через дверь в дальнем конце Бухты Приюта вломились люди в серых и голубых униформах, с автоматами, изрыгающими пламя. Штурмовик в черном одеянии отшатнулся назад, когда другой метнул ему навстречу предмет, который покатился, подскакивая, по полу. Затем последовала вспышка, прогремел оглушительный удар, и комбинезон диверсанта на мгновение прилип к телу. В следующий момент серые униформы прекратили свое существование, если, конечно, не считать окровавленных кусков и лохмотьев.
Треллванец сошел с лестницы и, не успев понять, в чем дело, почувствовал холод лезвия у горла.
— Хантер! — выдавил он. — Хантер! Хватка штурмовика ослабла.
— Ты, Стефан? — Голос был на удивление спокойным.
Он кивнул, потирая горло. Отряды штурмовиков, одетых в плотно прилегающие черные комбинезоны, проносились мимо. Один из них остановился перед Стефаном. Лицо его полностью скрывал черный капюшон, а в руках он держал пулемет. Па его спине топорщился черный брезентовый мешок.
— Ты диверсант?
Треллванец неуверенно кивнул. Штурмовик-товорил с иностранным акцентом, трудным— для понимания, манеры его оказались неожиданно грубыми.
— Пошли.
В проходе виднелись только скрюченные, залитые кровью тела и молчаливые фигуры черных штурмовиков. Человек, которого Стефан принял за главаря, отдавал притаившимся группам почти неслышные команды и сигналы, направляя их по разветвляющимся коридорам.
— Надень это. — Главарь вынул из сумки и передал Стефану легкую кислородную маску. В бледном янтарном поле светоусилительных очков черные тени различались даже еще хуже. В очках кровь представлялась глянцевито-черной, а в призрачном свете ламп становилось даже немного жутковато.
— В командный центр. Веди нас! Стефан кивнул.
— Два уровня вверх. Сюда!
О нападении известили дребезжание аварийного зуммера и топот ботинок по голым кафельным полам; отряды мчались на свои позиции. Сверху продолжал вещать терпеливый женский голос:
— Тревога! Тревога! Проникновение в пятом и шестом секторах.
— Я потерял Бухту Приюта. Коммуникационная связь прервалась.
Недовольная гримаса появилась на лице Гриффита, искажая шрам.
— Доложи капитану. Ари, пусти меня на свой стул. — Ари встал, и Гриффит скользнул на его место возле Риверы.
Грейсон притащил от ближайшей консоли еще один стул и придвинул его к оружейному мастеру.
— Гриф, кто это? Зачем они напали на нас?
— Я не знаю, парень, хотя скорей всего это треллванцы. Ривера, объяви по гарнизону тревогу. Потом подключи меня к мониторам. Может, мне удастся организовать в городе патруль.
Пемое замешательство овладело Грейсоном. Наверняка треллванцы не обрадовались, когда новости о грядущем союзе с Обероном просочились наружу, но ему трудно было поверить, что именно они штурмовали Замок. Как они ворвались туда? Даже 80-тонный боевой робот, стреляя по тем громадным дверям, не смог бы их разнести. Только тактическая атомная мина могла бы их разворотить, но и это было давно запрещено договорами и практикой.
Взгляд его застыл на изображении, по-прежнему передаваемом с отцовского «Феникс-Сокола». Сейчас шаттл был так близко, что заполнял своим корпусом весь экран, хотя цифры внизу экрана указывали, что до корабля все еще оставалось 90 метров. Затем Грейсон увидел, как возле основания шаттла открылось бортовое отверстие, откуда на железобетонную мостовую пролился резкий, неприятный свет.
— Гриф! — крикнул Грейсон. Из ярко освещенного отверстия опустился скат, и по нему хлынули солдаты. Экран вспыхнул белым пламенем, и высокоэнергетический луч прошелся по антенне боевого робота.
— База! На меня напали! — Слова капитана Карлайла звучали отрывисто и невнятно. — Протонный луч бьет из башни на корабле!
Свечение компьютерного индикатора на ближайшем мониторе свидетельствовало о внезапном приливе энергии внутри «Феникс-Сокола», стремительном движении, двойной вспышке мощных лазеров, вмонтированных в руки машины. За какието секунды внутренняя температура машины поднялась на четыре градуса.
Капитан перемещался, и это искажало изображение на экранах. Было трудно разобрать, что происходит на мониторах. В действительности Грейсон не видел ничего, кроме мечущихся в диком танце обрывков портовых строений и пульсирующих вспышек разрывов. Те, кто, подобно Грейсону, умел читать показания компьютера, понимали происходящее не лучше.
«Феникс-Сокол» принадлежал к устаревшей модели боевых роботов, большинство которых имели гуманоидную форму. В правую руку был вмонтирован массивный лазер. В удлиненные предплечья боевого робота были также вмонтированы менее крупные лазеры и пулеметы для подавления живой силы. Индикаторы показывали, что все боевые системы машины приведены в действие, что на башни приземлившегося грузовоза уже наложены прицельные сетки, и выдавали данные об уничтоженных мишенях.
Лазер «Феникс-Сокола» излучал невидимый, когерентный свет, поливая им нижнюю часть корпуса шаттла; боевые башни разлетались осколками расплавленного металла.
— Принято, капитан, — ровным голосом ответил Гриффит на заявление Карлайла об атаке, хотя о волнении говорили бисерные капельки пота, которые выступили возле его бровей и усов. Он помедлил перед тем, как прочитать напечатанное сообщение, мерцающее на экране монитора.
— Шеф службы безопасности Хианг идет на помощь. Он будет на месте через две минуты!
Ответа не последовало, поскольку очередной протонный луч врезался в боевой робот, заставив пошатнуться тяжелую машину и угрожая проплавить насквозь и так уже поврежденную броню. Боевой робот Карлайла мгновенно развернулся, рассеивая убийственный луч, затем ответил цветной лазерной очередью, выследив пушку врага по инфракрасному свечению. Раздался дикий грохот, когда раскаленные добела многотонные осколки дождем посыпались на посадочную площадку.
К кучке людей из штабного персонала, собравшихся за пультом, присоединился еще один человек, Эрнест Хаупман. На нем была серая с голубой каймой униформа лейтенанта; заботы, казалось, ссутулили его плечи. Он был водителем 55-тонного «Беркута», беспомощно лежавшего сейчас в Бухте. В настоящий момент Хаупман исполнял обязанности патрульного, и нельзя сказать, что это ему очень нравилось.
— Гриф, у нас проблемы, — сказал Хаупман, — налетчики добрались до этажа, который как раз под нами. По-моему, они пытаются проникнуть на консульский пост.
— Кто они, лейтенант? Треллванцы? Тот покачал головой.
— Не могу сказать. Они в боевых маскировочных костюмах. Нужно поймать хотя бы одного из них и познакомиться поближе.
— Так давайте займемся этим. — Гриффит встал, затем посмотрел на Грейсона. — Эй, сынок, нам бы лучше отправить тебя…
— Нет, Гриф, не сейчас. — Грейсон все еще сидел перед монитором. На экране было невозможно разобрать что-либо, кроме бешеных зигзагов движущихся образов, перемежающихся белыми вспышками взрывающихся ракет и смертоносных лучей.
— Ривера, мне нужно идти, — резко сказал оружейный мастер. — Ты позаботишься о нем, если будет очень жарко?
— Хорошо, Гриф. Все будет о'кэй. Он может пригодиться мне здесь, за пультом.
— Отлично.
Грейсон снова повернулся к монитору, а Хаупман и Гриффит поспешно удалились. Битва на посадочной площадке развивалась с ужасающей быстротой. Грейсон хотел что-нибудь сделать, чем-нибудь
