усилия залитый солнечным светом сад вдруг потемнел в его глазах.
В это мгновенье призрак вдруг стал действительностью. Он уже поворачивался к стене, когда Изабелла Дин назвала его по имени. В следующую минуту она была уже рядом с ним и крепко сжимала его руки, снова и снова повторяя его имя. Слабость и дурнота в один миг прошли, но вместе с тем явилось сознание, что ему надо уходить назад… через стену.
— Я бы не пришел… но… я… я… думал, что вы… умерли, — сказал он. — Они сказали мне, что вы… умерли. Я рад… рад… но я не пришел бы…
На минуту она почувствовала на своей руке тяжесть его тела. Она читала на его лице все — голод, страдания, болезни… В эти мгновения Билли не видел удивительного взгляда, озарившего ее лицо, не видел света, загоревшегося в ее глазах.
— Это умерла мать индейца Джоэ, — услышал он ее слова. — С тех пор мы все время ждали… ждали… ждали, маленькая Изабелла и я. Я была на Севере, на могиле Давида, я видела, что вы сделали, и прочла, что вы выжгли на доске. Я знала… придет день, и вы вернетесь ко мне. Мы ждали… вас…
Ее голос перешел в шепот, но Билли слышал его, и его дурнота прошла окончательно — он видел солнечный свет в волосах Изабеллы и сиянье ее глаз и лица.
— Я так жалею… так жалею, что сказала… про вас… что вы… убили его, — продолжала она. — Вы помните, я сказала… если мне станет лучше…
— Да.
— И вы думали, — если мне станет лучше, вы должны уйти и вы обещали… и сдержали обещание. Но я не кончила. Тогда это казалось мне нехорошо. Я хотела сказать… даже тогда… что мне жаль… и что если мне станет лучше, вы должны когда-нибудь вернуться ко мне… когда-нибудь… и тогда…
— Изабелла!
— И тогда… вы можете повторить мне то, что вы сказали мне когда-то давно на снежной равнине.
— Изабелла… Изабелла…
— Вы понимаете, — сказала она мягко. — Вы понимаете… это еще не теперь… может быть, только через год. Но и теперь…
Она придвинулась немного ближе.
— Вы можете поцеловать меня, — сказала она. — И потом поцелуйте маленькую Изабеллу. И мы не пустим вас никуда далеко. Здесь так одиноко… нам так ужасно одиноко в городе… и мы так рады, что вы приехали, так рады…
Голос ее перешел в шепот, и наконец его прервало рыдание. Билли открыл объятия, притянул ее к себе и услышал, как она продолжала шептать:
— …рады… так рады… так рады, что вы вернулись к нам!
— И я… могу… остаться?
Она подняла к нему сияющее нежностью лицо.
— Если вы все еще хотите… меня, — прошептала она, — тогда оставайтесь.
Наконец он поверил. Но говорить он не мог. Он наклонился к ней, и минуту они простояли так, а из-за куста до них доносился радостный смех маленькой Изабеллы.
Примечания
1
La mort rouge — красная смерть.
