изрядный негодяй. У него в сейфе хранились компрометирующие бумаги, которые он использовал для шантажа. Все эти бумаги сожжены убийцами. Не похищено ни одного ценного предмета Надо полагать, что преступники — люди из общества. Они руководствовались, по-видимому, единственной целью — предотвратить общественную огласку.
— Преступников было несколько? — спросил Холмс.
— Двое. Их чуть-чуть не поймали на месте преступления. У нас есть отпечатки их следов, есть их описание; десять шансов против одного, что мы найдем их. Первый был очень проворен, второго садовнику удалось было схватить, но тот вырвался. Это был мужчина среднего роста, крепкого сложения, с широким лицом, толстой шеей, усами и в маске.
— Приметы неопределенные, — возразил Шерлок Холмс. — Вполне подойдут хотя бы к Уотсону
— Правда, подойдут, — улыбнулся инспектор, которому это показалось забавным. — Точь-в-точь Уотсон.
— Боюсь, что я не смогу вам помочь, Лестрейд, — сказал Холмс. — Дело в том, что я знал этого Милвертона и считаю его одним из самых опасных людей в Лондоне. По-моему, есть преступления, на которые не распространяется закон. Личная месть бывает иногда справедлива. Не надо спорить. Я решил твердо. Мои симпатии на стороне преступников, а не их жертвы. Я не возьмусь за это дело
Холмс за все утро ни разу не обмолвился о трагедии, свидетелями которой мы были. Но я заметил, что он был крайне задумчив и рассеян, как человек, пытающийся что-то припомнить. Вдруг он вскочил со стула.
— Клянусь Юпитером, Уотсон, — воскликнул он, — я вспомнил! Берите шляпу! Идемте со мной!
Чуть не бегом мы прошли Бейкер-стрит, Оксфорд-стрит и остановились почти у самой площади Риджент-серкес. Тут, налево, есть окно магазина, в котором выставлены фотографии знаменитостей дня и известных красавиц. Глаза Холмса устремились на одну из них, и, следуя за его взглядом, я увидел портрет гордой красавицы в придворном платье и с высокой бриллиантовой диадемой на благородной голове. Я посмотрел на тонко очерченный нос, на густые брови, на прямой рот и сильный маленький подбородок. У меня остановилось дыхание, когда я прочел прославленное веками имя великого сановника и государственного деятеля, чьей женой она была. Мои глаза встретились с глазами Холмса. Мы отошли от окна, и он приложил палец к губам.
