ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
…Последний радиоперехват начальник разведки доставил командующему объединенной группировкой войск в Чечне прямо к обеденному столу. Информация и впрямь была срочной и важной — в последние дни перехват из Веденского ущелья шел практически на одном арабском. А стало быть — Хаттаб где-то рядом. В штабе полевого командира Хаттаба чеченцев всегда было мало — однажды даже перехватили смешной такой диалог: Шамиль Басаев выходил на связь с Хаттабом, того на месте не оказалось, а хаттабовские пацаны отвечают Шамилю: «Нет у нас чеченцев, говорите по-арабски…» Басаев тогда сильно ругался, а в штабе, читая расшифровку перехвата, естественно, ржали… Но сейчас-то — не смешно, по всем разведпризнакам, прорывается Хаттаб через малые горы в горы большие. И прорывается, судя по всему, с небольшим отрядом арабов. Они — ребята серьезные, и радиообмен у них густой и профессиональный. На чеченском один только разговор «хапнули» — про двух «женившихся». «Женился» — значит вознесся к Аллаху… Пробили «молодоженов» по компьютерной базе — опаньки! — а оба из штаба Хаттаба, один, с черкесскими корнями, возможно, даже родственник САМОГО… Близко, близко Хаттаб, и положение у него аховое… Впрочем, локоть вон — тоже вроде ко рту близко, а попробуй — укуси… Начальник разведки знал, как давит на командующего Москва: возьмите хоть одного бандглаваря!
Москву, конечно, тоже понять можно, однако — легко сказать — «возьмите»… Какой ценой, вот в чем вопрос… Тут можешь и взвод положить. А времена-то нынче — чай не Днепр форсируем. В этой войне за каждого солдатика отчитываться надо. Хорошо, если возьмешь «крупняка» — тогда многое простят и спишут, а ежели нет? Мало ли донесений типа: «Ехали на „зачистку“ — два подрыва — пять трупов, в ходе зачистки нашли два ППШ и гладкоствольное ружье неустановленной марки, предположительно, производства до первой мировой войны. При возвращении — еще пара подрывов и обстрел, и еще три трупа». Вот тебе и «зачистка», а она ж не сама по себе от дури случилась, это же была «реализация разведданных». Разведданные — материя тонкая, далеко не все из них реализовать можно…
Пока командующий читал, еле заметно шевеля губами, начальник разведки молча разглядывал самодельный календарь на стене с ежедневно заменяемой вставкой-датой: «19 ФЕВРАЛЯ 2000 г. 192-й день контртеррористической операции».
Командующий дочитал, глянул остро на начальника разведки, вздохнул и распорядился:
— Примакова ко мне, живо!
Полковник Примаков был «вэдэвэшным» направлением при штабе группировки. Нашли его быстро, еще несколько минут ушло на ознакомление полковника с разведданными. Никакого азартного воодушевления Примаков, естественно, не выказал. Оно и понятно — есть неписаное правило: на реализацию разведданных лучше всего посылать тех, кто эти разведданные надыбал. Принесли разведчики — посылай их спецназ. Милиция что-нибудь нарыла — у них ОМОН есть… Есть-то он есть… Но омоновцы не очень, прямо скажем, хороши в горах. А армейские спецназеры по задачам распределены на две недели вперед, и вообще… Аллах его знает, по чьим задачам они работают. Стало быть, надо применять еще одно неписаное правило: если не знаешь, сколько перед тобой духов, — посылай десант. Десант, он все же побойчей пехоты. Точнее, десант в Чечне такой, какой в Афгане пехота была…
Десантник Примаков все это понимал и в Веденское ущелье не рвался: не пацан ведь. В Чечне еще в первую войну воевал. Воевал, кстати говоря, неплохо, а потому знал из опыта, что все так просто не бывает: маленький отряд, прорывается с боями, да еще с Хаттабом… Спецназеры и сами бы от такой добычи не отказались — а значит, не все сходится… Впрочем, из своего же опыта Примаков знал и другое: никогда не говори вслух, что кому-то легче, чем тебе. Ляпнешь чего-нибудь такое об омоновце или о том же спецназере — они и вспомнят это, когда им придется выручать твоих же…
Командующий внимательно посмотрел на молчавшего Примакова и кивнул на столь же молчаливого начальника разведки:
— Алексеич, похоже, не врет: Хаттаб где-то здесь. Ежели будем бабушку теребить и спецназ подтягивать — упустим время. У вас же есть свободная рота?
Примаков кивнул, еле заметно пожав плечами при этом. Командующий предпочел заметить только кивок:
— Ну, вот и сажайте ее на «вертушки»… Но только сначала — площадку подготовь. Смотри, — командующий ткнул карандашом в карту, —ипо карте, и по докладам разведки — здесь хоть «корову»[2] сажай… Все. Считай это боевым распоряжением. Начштаба оформит.
После короткой паузы полковник Примаков ответил:
— Есть!
Выйдя от командующего объединенной группировкой, Примаков перекурил и отправился к командующему группировкой десантной, к генералу Иванцову. Генерал как раз плотно воспитывал «двоюродных», то есть «вэвэшников», или «вованов», — так называли Внутренние войска. С ними вместе уже вторую неделю десантура проводила зачистки: «вэдэвэшники» село окружают, а «вованы» шуршат внутри. Однако сегодня с утра в Мескер-Юрте «вэвэшники» бой не приняли, хотя местность была — как на макете. Избегая потерь, они просто погнали духов на десантный блокпост, расположенный на выходе из села. В результате ВВ — сплошь краповые и пушистые, а десантура подает двух «двухсотых» (на самом деле их было даже три), и вдобавок банда уходит из села…
Так что с матерым полковником в краповом берете на лысой голове у генерала Иванцова разговор шел тяжелый. Мужской такой разговор. Впрочем, Примаков появился, когда основные «африканские страсти» уже отбушевали и обветренное лицо «крапового» полковника стало уже почти нормального цвета.
Иванцов по-генеральски махнул рукой на уставное приветствие Примакова и продолжил постановку задачи — серьезно, но не без генеральских острот:
— …Ситуация оседлана, скоро дожмем… А потому ставь блоки и фильтруй. Так, чтобы они охренели и попятились. И не куда-то там, а под огонь.
Генерал рыкающе кашлянул и ткнул указкой с наконечником-пулей в карту:
— Особенно здесь, на дороге. Большие банды все равно вылезут на дороги. Нужно будет — Сергей Алексеевич и Александр Иванович тебе подсобят. Если нальешь.
Иванцов подмигнул «краповому» полковнику и закончил свою мысль:
— Не мне, а им.
«Краповый» ухмыльнулся, заулыбались и полковники-десантники, стоявшие рядом.
В общем, обстановка потихоньку разряжалась. Иванцов погрозил пальцем «вэвэшнику»:
— Но управляйся сам. А то у тебя как в комсомоле: пьем, как взрослые, работаем, как дети… Добро, Анатоль Палыч?
«Краповый» кивнул, и генерал повернулся к одному из своих полковников:
— Александр Иваныч, я тебя уже озадачивал. Ты мне заслон организуй здесь — видишь? — на этих высотках… Гехи-Юрт… Язык сломаешь… Давай, пиши… Тебе что, карандаш подарить? Или трофейный возьмешь? А?!
Полковник замешкался с ответом, возникла нехорошая пауза, разрядившаяся было атмосфера вновь начала густеть, вот тут Примаков и переключил внимание на себя, доложив о поставленной командующим задаче.
Иванцов, как и положено настоящему десантнику, ко всем другим генералам относился с глубоко запрятанной внутри иронией, поэтому сначала даже не врубился, о чем говорит Примаков:
— Какой, к ебеням, Хаттаб?.. Где, ты говоришь?.. Генерал посопел, посопел, хмуро глянул на Примакова:
— Н-да… Ты чего это бороду отпустил? Прям как Пугачев.
Примаков, отпустивший совсем недавно очень короткую и аккуратную бородку, подтянулся:
— Так точно, Афанасий Ильич, подрихтуем.
— Смотри… А какую это роту у нас они свободной посчитали?
Примаков пожал плечами:
