Это Скиф. Ему нужен кто-то, умеющий вскрывать замки.
Хочу послать его на хер, не успеваю: Соболь уже рядом с ним, вышел из гаража - и рядом.
Минута на всё - предупреждаю я.
Они согласны.
Через двадцать секунд: здесь гражданские.
Кто?!
Гражданские. Заложники. Рабы. Здесь они их держали, в зиндане, в яме.
Б-б-блиннн…
С этого момента всё идёт кувырком.
Раскрываю ТК, вызываю дрон. Так… вот дорога…
В общем, к нам гости. Все флаги. Потому что за джипом Ха… впрочем, стоп; шифровать так шифровать всё; назовём нашу невинную жертву Агнец; оперативный псевдоним Агнец; уписаться можно. Так вот, за джипом этого барана в пристойном отдалении пристроились два тёмненьких малозаметных бронеавтобуса, на которых любит кататься местная полиция.
Так не договаривались…
Считаю: баран будет здесь буквально минут через… четыре. Да, четыре. С поворота дороги он увидит выбитые окна и двери, и даже дымок, потому что на втором этаже от разрывов что-то потихоньку занялось, а тушить уже поздно. А ещё через шесть-восемь минут здесь будут нормально вооружённые, хорошо натасканные, а главное - наши, которые не знают, что мы - за них. И будет их человек тридцать.
Нам ни при каких обстоятельствах нельзя ни убивать их, ни сдаваться им.
Забыл сказать: мы на чужой территории. За границей. Ну, и так получилось, что у нас нет ни виз, ни паспортов с регистрацией, ни охотничьих лицензий - ну, ничего у нас нет.
А времени у нас, чтобы малозаметно отойти, закрыть след и дождаться эвакуации, просто не то что нет - его у нас глубоко в минусах. Поэтому я командую немедленный отход, маршрут у ребят уже на планшетах, Лиса спрашивает, можно ли бросить гранатомёт, боезапас выработан - можно, говорю я, только брось его в доме, знаю, не дура - и тут Скиф выдаёт, что ему нужно ещё как минимум две минуты, а мы можем идти, он нас догонит.
Вот этими самыми словами.
Если его убить, придётся тащить тело.
Тихо объясняю ему, что, во-первых, двух минут у него нет, потому что, подпункт во-первых-А: сейчас здесь будут гости; подпункт во-первых-Б: на таймере взрывателя осталось… так… минута сорок шесть. И если он сейчас не возьмёт себя за жопу и не последует по предложенному ему маршруту (маршрут выведен на планшет, планшет же прикреплён к левому предплечью, и надо на него быстро и внимательно посмотреть - примерно так, как смотрят на часы, опаздывая на поезд) - то его, Скифа, оторванная жопа сделается предметом серьёзного международного разбирательства и тем вундерваффе, то бишь сверхоружием, которым международная наркомафия одержит решительную победу в затянувшемся противостоянии. А во-вторых, приказы следует выполнять беспрекословно, ответственность на мне, молчать.
Ах да, говорит Скиф, таймер. И посылает Соболя таймер остановить. Или хотя бы подкрутить минутки на три.
И Соболь идёт.
А я перестаю быть командиром.
3.
Мы всё-таки не армия. Это в армии власть командира почти безлична, безличностна, там, если хотите, командир - чисто номинальная функция, выполнять её может и должен тот, кого поставит начальство - то есть кто угодно. Лейтенант, славный уже тем, что сумел доползти до последнего курса офицерского ПТУ.
Это правильно, когда речь идёт о массовых формированиях с охренительной текучкой кадров.
У нас другое. Командир набирает группу сам, набирает под себя, бойцы - его дополнительные руки-ноги-глаза-головы. У нас почти нет текучки, потому что группа гибнет, как правило, целиком. Или целиком выбирается из глубокой жопы - что бывает много чаще. Но всегда - целиком. И командир у нас не функция, а структура, железо.
Приказ не может быть нарушен - как не может повиснуть в воздухе подброшенный булыжник, или ток не может не пойти через тело, если провода подведены, ведро воды вылито и рубильник включён, или пуля, уже вылетев, не может вернуться в ствол. Такова структура группы, на этом всё держится.
Если же приказ нарушен, если кто-то это нарушение поддержал - то это означает одно: структура группы изменилась.
В лучшую или худшую сторону - не моё дело. Но с этой секунды я не командир, и группы больше нет. Это не пламя амбиций, поймите. Это простой, холодный, почти математический факт. Если параллельные пересеклись, значит, мы имеем дело с другой геометрией, только и всего.
Нам - физическим нашим телам - тогда повезло: Агнец не остановился на повороте и не стал пялиться на дом или куда-то звонить, - нет, машина его влетела во двор, и сам он, опережая на полкорпуса своих горилл, ворвался в дом через вынесенную нами дверь. Мы потом уже узнали, что в доме была его семья - жена и трое детишек, - типа почётных заложников, аманатов.
Восток-с…
Я краем глаза следил за входами и выходами, а в центре поля внимания у меня были эти два мудакеза, Скиф и Соболь, которые волокли буквально на себе и за собой гроздь людей, и я считал: вот им ещё шагов десять до сравнительно безопасной зоны, вот - пять, два, один…
Так, наверное, чувствовал себя Ахиллес, догоняя эту неуловимую черепаху.
Говорят, он её в конце концов догнал. «Гнев, о богиня, воспой Ахиллеса…» Думаете, почему он потом так на Гектора взъелся? У Гектора был щит из черепашьего панциря, и Ахилл решил, что тот дразнится.
В общем, они пересекли какую-то невидимую линию, и я нажал кнопку детонатора.
Все гражданские, общим счётом три души, остались целы, хотя и прокатились кубарем сколько-то шагов. Ободрались, обожглись, кого-то вскользь зацепило мелкими каменными осколками, но именно вскользь. И только Соболю долбануло куском кирпича в колено и порвало крестовидные связки.
Цыганское счастье. Мы несли его на руках, как самое дорогое, передавая друг другу. Дома ему сделали несколько операций, но нейлоновые связки так по-настоящему и не прижились, так что Соболя пришлось списать вчистую. Пока шёл разбор полётов, он лежал в госпитале, когда подоспела раздача - про него забыли, а когда вспомнили - он уже был на гражданке. Сейчас он боцман на спасательном катере…
Нет, об этом не писали в газетах. В газетах писали разное-другое-всякое. Вот это, например, из лучших статей, которые попались мне на глаза после нашего незаметного возвращения.
***
Сенсация: уфимские уфологи раскрыли тайну летающего спермато зоида! Сенсация: «Я радикально меняю ориентацию!» -; вслед за Трубачом заявляет Сергей Пенкин. «КОРРУПЦИЯ НА БОЛЬШОЙ ВЫСОТЕ» - сколько же стоило участие в «шоу тысячелетия»? Во главе эпохального шоу «Красная планета» объединенное руководство Большого ТВ поставило одиознейшую фигуру - Жоржика «Гениуса» Степанова, которого дважды пыталось выгнать без выходного пособия, но побоялось, памятуя ту роль, которую, он сыграл при объединении каналов. Ходят слухи, что не в последнюю очередь благодаря ЖС Большое ТВ превратилось из жалкого придатка Министерства информации в могучего финансового монстра и главного спонсора нынешнего кабинета министров. Именно ЖС принадлежит знаменитая фраза; «От канала до
