Веселая кукушка

подарками.

— Но у нас нет денег, — сказал Гуннар.

— Есть, только совсем немножко, — сказала Гунилла.

— Это дело я тоже улажу, — снова обещала Весе лая кукушка. — Я могу снести золотое яичко. Сегодня ночью я снесла уже три штуки. Они лежат наверху, в часах. — И — раз! — она взлетела вверх, забралась в часы и снова вылетела оттуда с прелестнейшим крошечным золотым яичком в клювике. Она вложила его в руку Гуниллы, и девочка подумала, что ничего красивее ей в жизни видеть не доводилось.

— Пожалуйста, оставь его себе, — сказала кукушка. — Я потом снесу еще. Ну а теперь отвори окно, и я слетаю к домовым за новогодними подарками.

— В Стокгольме никаких домовых нет, — засомневалась Гунилла.

— Сдается, вы не очень-то знаете о том, что есть в Стокгольме, а чего там нет, — сказала Веселая кукушка. — Беда в том, что ваши глаза не видят, а уши не слышат. Иначе вы бы сами увидели, как эльфы танцуют в Хумлегордене весенними вечерами, и слышали, как домовые работают в своей мастерской в Старом городе перед самым-самым Новым годом.

— О! — воскликнули Гуннар с Гуниллой. И поспешно открыли окно, чтобы Веселая кукушка смогла слетать и купить новогодние подарки в мастерской у домовых.

Целый день летала она взад-вперед с золотыми яичками и пакетами. Это было и вправду нелегко: ведь кукушке приходилось еще следить за временем и вовремя петь.

'Какие чудесные подарки она приносит!' — думали Гуннар с Гуниллой. Брошку с браслетом для мамы, бумажник и перочинный ножик для папы, а сколько прелестных игрушек для кузин с улицы Оденгатан. О, до чего ж интересно было открывать пакеты! А как приятно с Веселой кукушкой! Единственное, что беспокоило Гуннара с Гуниллой, как объяснить маме с папой в новогодний вечер, откуда взялись эти подарки. Но брат с сестрой сговорились, что сделают таинственный вид и скажут: это страшная тайна. Пусть думают что хотят!

Незадолго до восьми часов вечера пришла мама пожелать детям, которые весь день были такими послушными, спокойной ночи. Веселая кукушка была в тот момент как раз в очень игривом настроении и, прежде чем влететь в окошечко часов и захлопнуть его за собой, она прошептала детям:

— А теперь мы немножко подшутим над вашей мамой.

Когда мама подоткнула одеяло детям на ночь и сказала: 'А теперь спать. Уже восемь часов!' — в тот же самый миг окошечко часов открылось и оттуда выглянула маленькая деревянная кукушка. А потом она запела. Она пела, пела и пела. И не восемь раз, она прокуковала целых двадцать шесть раз. Мама сидела совершенно ошеломленная.

— Что это значит? — спросила она. — Должно быть, механизм у часов немного испортился.

— Ага, — сказали Гуннар с Гуниллой. — Наверно.

И, забравшись под одеяло, громко расхохотались.