тоже попали любители кошек. Может, и в жюри знаменитого Каннского рекламного фестиваля окажутся кошачьи фанаты? И она, Женька, поедет на Лазурный берег? Пройдется по знаменитой лестнице на знаменитой набережной Круазетт?..
Боже мой, как жаль, что никто не может порадоваться ее успеху. Уже нет в живых ни мамы, ни папы. Как бы они гордились ею! Но Женя — сирота.
И еще она — одинока. Рядом нет верного молодого человека («одноночные» партнеры не в счет)… А подруги… Что с них взять, с подруг.
Однажды Женя поделилась своими планами покорения Канн со старшей коллегой Татьяной Садовниковой. Та рассмеялась:
— В Канны? С твоими кошачьими роликами? И не думай!
— А почему бы нет? — обиделась Женя.
— Твоя «Стрела» — это кулуарные игры, — важно сказала Садовникова. — Во-первых, в этом году должен победить кто-то из «Ясперса». А во-вторых, твоя Жаннет сказала, что не пожалеет сил, чтобы именно «Муркас» завоевал «Стрелу». Сечешь фишку?
Женя тогда Садовниковой не поверила. У «Серебряной стрелы» — независимое жюри. Никто из сотрудников «Ясперса» в него не входит… И каким макаром производитель корма, француженка Жаннет, может влиять на результаты российского рекламного конкурса? Но Татьяна клялась:
— Не ты «Стрелу» получаешь, а тебе ее получают.
Так что не зазнавайся, Женька, — твои ролики, конечно, клевые, но в Канны им пока рановато!
— Докажи! — потребовала Женя.
— Запросто! — пообещала Татьяна.
И сегодня, перед началом церемонии, Садовникова подскочила к Марченко. Схватила ее за руку и потащила в буфет. Они укрылись за колонной, и Женя увидела: председатель оргкомитета «Стрелы» и Жаннет дружески беседовали за бокалом шампанского.
Председатель оргкомитета, молодой вальяжный мужчина, обволакивал французскую старушенцию восторженным взглядом.
— Впечатляет? — прошептала Садовникова.
— Нет! Подумаешь, доказательство! — рассердилась Женя. — Может, у них любовь?
— Ага. Любовь к зеленым купюрам, — проворчала Татьяна. Она взглянула в расстроенное лицо Жени и добавила: — Ладно, не будем о грустном. А знаешь ли ты, что тебе подарят вместе со «Стрелой»? Угадай!
Женя заинтересовалась:
— Шубу?
— Нет!
— Телевизор?
— Нет!
— Путевку?
— Круче! Гораздо круче! — В глазах у Татьяны плясали лукавые черти.
Когда Женя дошла до «Мерседеса-Брабуса» и особняка под Москвой, Садовникова сдалась и триумфально доложила:
— Кота! Тебе подарят — кота. Живого. Абиссинского, голого!
Женя с трудом подавила желание выругаться — грубо, по-мужицки. Неужели правда?!! Она этого кота задушит. Немедленно по получении.
Татьяна сочувственно взглянула в ее расстроенное лицо и спросила:
Надоели тебе эти твари?
Женя только кивнула. Танька — нормальная тетка, все понимает. Садовникова улыбнулась:
— На самом деле, котик — очень хороший. Породистый, с паспортом. Можешь продать на Птичке долларов за пятьсот.
Женя представила, как она голосит на Птичьем рынке: «А вот кому котеночка, элитного, абиссинского!» — и засмеялась. Смех получился нервным. Садовникова внимательно взглянула на нее:
— Ладно, пошли в зал. Ты хоть понимаешь, что через полчаса станешь знаменитой?
…Знаменитость из Жени делал вертлявый, подвижный, словно ртуть, ведущий. Он изо всех сил старался быть смешным. Вызывая ее на сцену, ведущий объявил:
— А сейчас… перед вами выступит кошачья богиня… Женя! Муррченко!
— Марченко! — нестройным хором поправили с балкона болельщики Жени из «Ясперс и бразерс».
— Нет, именно МУРЧЕНКО! — с пафосом воскликнул ведущий. — Евгения Мурченко, укротительница домашних тигров, апологет рационального кошачьего питания!
Женя, старательно распрямляя плечи, уже стояла на сцене.
В первом ряду, совсем близко от сцены, восседали рекламные и пиаровские гранды: Лисовский, Перепелкин, Руга, Лутц… Они улыбались и перешептывались со своими нафуфыренными женами и подругами. Неужели обсуждают ее? Или ее наряд?!. Руга посматривал на Женю снисходительно, Лисовский — устало. А она очень надеялась, что супруги магнатов не признают в ее платье недорогую подделку под «Готье»…
«Боже мой! — вдруг захлестнула ее восхитительно-радостная мысль. — О чем я думаю?! Я ведь стою здесь, на сцене! И они все — подо мной! А это значит, что я Москву — покорила!.. Уже покорила!.. Гораздо быстрей, чем сама себе представляла — в самых розовых мечтах!.. И пусть про мою „Стрелу“ болтают что угодно, вручают-то ее — мне! Да я и не мечтала об этом — еще десять лет назад, когда приехала из своего К.! И тряслась от страха на вступительных экзаменах!..»
Ведущий прервал ее восхитительные, эйфорические мысли. Ткнул в нее микрофоном:
— Расскажите, Женя, как вы дошли до такой жизни?
Хороший вопрос. Очень милицейский.
Она вымученно улыбнулась и сказала заготовленные слова:
— А почему нет? Мне кажется, кошки тоже имеют право на то, чтобы смотреть хорошую рекламу по телевидению!
— Мой кот ворует все подряд, не отвлекаясь на телевизор, — мгновенно парировал ведущий.
В зале засмеялись. Женя на мгновение почувствовала себя цыпленком, которого поймали, чтобы зажарить на ужин. Мучительно промелькнуло: «Что бы ему ответить…» Но ведущий уже исчерпал небогатый запас приколов, отвернулся от нее, сделал знак, чтоб на сцену вышла девушка, облаченная в блестящий комбинезон. В одной руке та держала довольно-таки чахлый букетик. В другой — серебряную палочку с остро заточенным наконечником.
Ведущий принял стрелу, попробовал острие на язык и изобразил, как он, словно дикарь с копьем, нападает на Женю. Та инстинктивно отшатнулась. В зале опять засмеялись.
— Владейте этим копьем! — провозгласил ведущий. — Этой стрелой! И колите им всех, кто посмеет сказать, что коты — бестолковые, шкодливые твари! Вы, именно вы, Женя Мурченко, — простите, Марченко! — доказали всем нам обратное!
Грянули аплодисменты разогретого шампанским зала.
Женя успела поймать из второго ряда снисходительно-отеческий взгляд своего бывшего декана Ясена Николаевича Засурского и наконец покинула сцену.
Спускаясь по неудобным крутым ступенькам, она с завистью подумала почему-то именно о нем: «Хорошо ему — быть взрослым, состоявшимся, старым, знаменитым! Его-то ведущий колоть стрелой не решится… Да и ему стрел никаких уже, наверное, не надо…»
Она вернулась на свое место (победители сидели в партере) и тут же погрозила кулаком в сторону балкона, где громче всех хохотала Татьяна Садовникова, наобещавшая ей приз в виде живого голого абиссинского кота. Кота не подарили. Слава богу, пронесло. Это был просто розыгрыш. Обошлись без подарков вообще — букет подмороженных роз не в счет.
Теперь, когда все — и самое приятное, и самое страшное одновременно — осталось позади, Женя
