оперативным данным, «крот»…
– Кто? – переспросила Лена.
– Секретный агент, перешедший к противнику и работающий на одну из спецслужб Запада. – Генерал жестко, с ноткой брезгливости добавил, как припечатал: – Предатель.
«Господи, ну какое же все это имеет отношение к Ване? – мелькнуло у Лены. – К моему Ване? За что ему-то все это?»
– Это был первый – и, надеюсь, последний – случай в истории нашей службы, – столь же жестко продолжил генерал. – С учетом специфики нашей работы «крот», орудующий у нас, мог нанести непоправимый ущерб безопасности России. Кроме того, – нахмурился Струнин, – это – колоссальный удар по престижу нашей организации… высокому, должен признать, престижу… Так что выявить и ликвидировать «крота» мы должны были как можно скорее… Обычными проверками, а также с помощью оперативных средств нам этого, увы, не удалось. Вражеский агент затаился, связей со своими иностранными хозяевами практически не имел. Однако само его существование ставило под удар всю нашу комиссию. Разоблачить его было жизненно необходимо. И тогда руководитель контрразведывательного подразделения моей службы предложил некий план. Он заключался – опускаю детали – в следующем: нам необходимо заставить «крота» шевелиться. Действовать. Подсунуть ему такую информацию, которая подтолкнет его к активным действиям. Он начнет работать – а значит, и совершать ошибки. Кроме того, его активность уже сама по себе сможет навести нас на его след…
Лена скептически смотрела на «спецслужбистов», переводя взгляд с генерала на Петренко.
– Но для того, – невозмутимо продолжал Струнин, – чтобы предатель начал действовать, должно было произойти нечто экстраординарное. Что-то, имеющее касательство именно к нашей службе и в то же время представляющее несомненный интерес для противника. Таким событием могло стать любое происшествие на территории России, которое казалось бы со стороны в высшей степени загадочным… А, кроме того, мы знали, какой интерес проявляли в свое время спецслужбы предполагаемого противника к исследованиям по программе «Вектор», к тому самому эксперименту, в котором вы, Кольцов, участвовали. Вот таким образом выбор пал на вас. Точнее, на вашу жену…
Лене показалось, что Иван близок к обмороку. Его кулаки, лежавшие на столе, напряглись. Ногти вонзились в ладони. Она погладила его по руке и прошептала, глядя прямо в переносицу генерала:
– Как вы все мне противны! Невыносимо противны!
Генерал отнюдь не смешался и продолжал тем же, что прежде, размеренным и внятным голосом:
– Я приношу вам, господин Кольцов, свои официальные – и искренние! – извинения за те моральные страдания, которые мы вам невольно доставили…
– «Невольно»! – фыркнула Лена.
– Я не стану с вами спорить, уважаемая Елена Геннадьевна, единственное, что я могу, – это еще раз подтвердить: мне действительно очень жаль. Позвольте дальше?
Вопрос повис в воздухе, и, не дожидаясь согласия, генерал продолжил:
– Таким образом у нас возникла идея «убийства» Марины Кольцовой. И не просто «убийства» – его нужно было облечь в форму загадочной смерти; такой смерти, которая обязательно привлечет внимание нашего ведомства, а значит, рано или поздно, станет известна «кроту»… Марина Кольцова после беседы с нашим человеком – и за соответствующее вознаграждение, разумеется – играть свою роль согласилась…
– Вот сучка, – как бы про себя пробормотала Лена. – Интересно, сколько вы ей заплатили?
– Это роли не играет, – решительно отмел вопрос генерал. – Мне кажется – это, впрочем, ни ко мне, ни к делу не относится, и утверждать наверняка я не берусь: материя тонкая, – она вас, Кольцов, извините, не любит…
– Тоже мне, открыли Америку, – криво усмехнулся Иван.
– Товарищ генерал, разрешите обратиться? – вдруг спросил молчавший до тех пор Петренко.
– Обращайтесь, капитан.
– Кто из жителей военного городка, ну, этого самого Азова-13, знал, что убийство Марины – ненастоящее? Что это – «подстава»?
– Двое, – не раздумывая, ответил генерал. – Те, кто должен был обнаружить «тело»: участковый милиционер Пивоваров и соседка, так сказать, «покойной» – Анастасия Журавлева.
– Вот как!.. – только и пробормотал Петренко.
Ему стало стыдно за себя. И в то же время он испытывал невольное уважение к своим собеседникам, которых он опрашивал пять дней назад в Азове-13. «Ай да артисты! – подумалось Петренко. – Ай да Есаул-Есаул! Ай да Настя – Золотые Шары! Вот тебе и простые души! Раков они ловят, баклажанчики консервируют… Провели меня на мякине! Им бы в театре служить!.. А я-то, я-то!.. Ничегошеньки даже не заподозрил!.. Лапшу им на уши вешал про секретный препарат, размягчающий кости… Легенду прикрытия создавал… Представляю, как они смеялись! Про себя, сволочи, смеялись!.. И я их не расколол!.. Да, капитан, – критически подумал о себе Петренко, – учиться тебе еще и учиться…»
– Спасибо, товарищ генерал, – сказал он вслух. – А больше никто не знал?
– Нет, в Азове-13 – никто. Да и те люди, что обнаружили «тело», естественно, не подозревали, для чего организуется эта инсценировка. Всю правду знали, собственно, только два человека: я и начальник нашего контрразведывательного отдела. Впрочем, – поправил себя генерал, – даже и я не знал обо всех деталях.
– Ох вы и сволочи! – Лена с ненавистью поглядела на Струнина. – Все вы! Вся ваша власть паскудная. Генералы, министры, депутаты… Вам лишь бы опыты ставить. Над живыми людьми… Ну-ка, польем-ка мы их ДДТ… Ну-ка, радиацией… Ну-ка, ценами… Ну-ка, электрическими полями… А мы, – горько усмехнулась Лена, – надо же – все еще живем!.. Вот удивительно!.. Но ничего! – воскликнула она. – Ничего, боженька все видит!.. Он над вами всеми тоже свой опыт когда-нибудь произведет. Ба-альшой эксперимент… Так что ждите!..
– Елена Геннадьевна, – укоризненно-снисходительно пророкотал генерал, – это жизнь. Жестокая, между прочим, штука… К тому же цели, как ни крути, ставились самые благие…
Лена хотела было выкрикнуть, что все они там, наверху, ставят перед собой благие цели, да только людям от этого не легче, но на этот раз сдержалась. Плотно сжала губы.
– Я могу продолжать? – в который раз поинтересовался Струнин.
Все молчали. Лена смотрела куда-то в сторону. Она сейчас с радостью вскочила бы и вышла – да некуда было, увы, выйти из самолета. Теперь Кольцов понимающе и ободряюще похлопал ее по руке.
Генерал после паузы продолжил свой рассказ.
– Наша операция между тем, как показали события следующих дней, кажется, достигла своей цели. «Крот», безусловно, активизировался. Оставалось определить: кто же это? Под подозрение подпадали шесть человек, включая и меня. – Генерал усмехнулся. – Вас, капитан, – он кивнул на Петренко, – и еще четверых наших сотрудников… Но тут события начали развиваться несколько неожиданным образом. Судя по всему, известие о трагической гибели супруги и связанные с этим переживания действительно потрясли вас, господин Кольцов, и явились своего рода катализатором для развития ваших экстрасенсорных способностей. Тех самых способностей, которые в вас с переменным успехом пытались пробудить пятнадцать лет назад… А вы еще к тому же ударились в бега… Бедному капитану Петренко, – усмехнулся Струнин, – пришлось гоняться за вами по всей России. Азов-13, Абрикосово, Москва, Приволжск…
Генерал вздохнул, пригладил волосы.
– Неужели вы, Кольцов, не отдавали себе отчета, что вы со своими талантами стали по-настоящему лакомым кусочком для о-очень многих сил?.. А?.. А вы к тому же начали трубить о своем даре каждому встречному-поперечному. Что за мальчишество? Зачем, скажите мне на милость, вы взялись демонстрировать свои таланты журналисту – этому самому Полуянову? Да еще сниматься на видео? Неужто вы не понимаете, что гласность в этом деле может быть только вредна? Вредна прежде всего вам! Ведь если правда о вас всплывет, смею вас уверить, за вами начнут охотиться такие силы, что Алла Вельская с ее пистолетиком и пацанами покажется вам невинной девочкой!.. И не мы – мы, люди, которые хотели, по большому счету, вас обезопасить, – а другие возьмутся за вас. Совсем другие службы и сообщества. Понимаете, другие! Которым вы будете нужны исключительно для преступных целей!
