а потому только попеняет ей на то, что она не послушалась родной матери.
Констанс. Я не могу сказать, что Джон не обращает на меня внимания, мама.
Миссис Калвер. Разумеется, я с ней поговорила. Признаюсь, сочувствия она у меня не нашла.
Констанс (с улыбкой). Это так жестоко, не правда ли?
Миссис Калвер. Насчет семейной жизни у меня есть свои принципы. Если муж не обращает внимания на жену, виновата она, а если он систематически изменяет ей, в девяти случаях из десяти она опять же должна винить в этом только себя.
Констанс (звонит в звонок). Систематически — какое безжалостное слово.
Миссис Калвер. Ни одна здравомыслящая женщина не станет обращать внимание на случайный оступ. Иной раз причина тому — стечение обстоятельств.
Констанс. И, конечно, мужское тщеславие?
Миссис Калвер. Я сказала моей знакомой: ее муж изменяет ей только потому, что находит других женщин более привлекательными. Так стоит ли из-за этого злиться на него? Наоборот, надобно приложить все силы, чтобы выглядеть более привлекательной, чем они.
Констанс. Ты, часом, не из тех, кого называют феминистками, мама?
Миссис Калвер. В конце концов, что есть верность?
Констанс. Мама, мы не будешь возражать, если я открою окно?
Миссис Калвер. Оно открыто.
Констанс. В таком случае, ты не будешь возражать, если я закрою его? Я полагаю, что от меня ждут некоего символического жеста, когда женщина твоих лет задает подобный вопрос.
Миссис Калвер. Не смеши меня. Разумеется, я верю в верность для женщин. Полагаю, никто не ставит под вопрос ее желательность. Но мужчины другие. Женщины должны помнить, что у них дом, честное имя, положение в обществе, семья, и им следует научиться закрывать глаза, когда они могут увидеть то, чего видеть им совершенно не нужно.
(Входит дворецкий.)
Бентли. Вы звонили, мадам?
Констанс. Да. Я жду мистера Бернарда Керсала. Для остальных меня нет дома.
Бентли. Очень хорошо, мадам.
Констанс. Мистер Миддлтон дома?
Бентли. Да, мадам. Он в приемной.
Констанс. Очень хорошо.
(Бентли уходит.)
