Марта. Едва ли меня можно обвинять в том, что я думаю одно, а говорю другое.
Миссис Калвер. Откровенность, конечно, нынче в моде. Зачастую это прекрасная ширма для сокрытия истинных мыслей.
Марта. Я думаю, ты в чем-то мной недовольна, мама.
Миссис Калвер. А я, со своей стороны, думаю, что ты намерена повести себя очень глупо.
Марта. Потому что собираюсь рассказать Констанс о том, что ей следует знать?
Миссис Калвер. Ага, так я права. Ты решила испортить жизнь троим, достаточно близким тебя людям.
Марта. Да.
Миссис Калвер. Так позволь спросить, а почему Констанс должна об этом знать?
Марта. Почему? Почему? Почему? Это один из тех вопросов, которые в принципе не требуют ответа.
Миссис Калвер. Я уже не раз замечала, что на вопросы, которые в принципе не требуют ответа, ответить труднее всего.
Марта. На этот ответить совсем не трудно. Она должна знать правду, потому что это правда.
Миссис Калвер. Разумеется, правда — это прекрасно, но, прежде чем озвучить ее, хорошо бы убедить себя, что она пойдет на пользу слушающему, и не послужит исключительно для того, чтобы доставить себе маленькое удовольствие.
Марта. Мама, Констанс — глубоко несчастная женщина.
Миссис Калвер. Ерунда. Она хорошо ест, хорошо спит, хорошо одевается, не толстеет. В таких условиях ни одна женщина не может быть несчастной.
Марта. Если ты не понимаешь, нет смысла убеждать тебя в чем-либо. Ты, конечно, очень милая, но таких матерей, должно быть, больше нет. Твои взгляды просто поражают меня.
(Дверь открывается. Бентли входит с миссис Фосетт. Миссис Фосетт стройна, деловита, лет сорока).
Бентли. Миссис Фосетт.
Миссис Калвер. О, Барбара, как приятно тебя видеть.
Барбара (подходит к ней, целует). Бентли сказал мне, что вы здесь, а Констанс — нет. Что поделываете?
Миссис Калвер. Цапаемся.
Барбара. По какому поводу.
Миссис Калвер. Из-за Констанс.
