замку мимо орущей толпы туристов с гувернанткой во главе. Все искали его. Секунду потоптался в воротах, потом демонстративно шагнул на улицу и крикнул:
– Я здесь! Заблудился в замке, слышу – на улице кричат, вышел вот…
Жозефа повернулась на зов, а за ней и остальные.
– Ви часто пропадьаете, Александр, – больше она ничего не сказала.
Тонкий, расстроенный, подошел к Гидре и вручил ей портсигар:
– В замке нашел. Спросите, может, найдется хозяин?
Хозяин нашелся сразу. Упитанный француз, как успела шепнуть Гидра, менеджер по туризму, второй после директора человек в замке, долго благодарил Тонкого на мурлыкающем своем языке. Гидра не сочла нужным переводить, и так все было понятно.
В конце благодарственной речи Тонкому была протянута пухлая рука. На подушечке указательного пальца белел знакомый шрам, но от этого не стало легче. А вот ноготь пальца… Ноготь был черный, как уголек, такой бывает, когда сильно ударишь молотком. Тонкий вспомнил ночного каменотеса. Как он орал! Как он плясал! Голос, кстати, у менеджера был знакомый…
Нет, конечно, нельзя подозревать всех подряд. Это в музее хозяин портсигара – менеджер, в пиджачке при галстуке, а дома он, может, в протертых джинсах разгуливает и полки приколачивает. Почему бы ему не заехать молотком по пальцу? Это не преступление.
Немного подсластил пилюлю роскошный альбом «Замки Луары». Вручая его Тонкому, француз добавил к подарку свою визитную карточку и сказал, что, пока он работает в замке Амбуаз, Уткина будут пускать сюда бесплатно (это Гидра перевела).
Звали менеджера по туризму Огюст Перен.
В замке их давно ждали. Высокая дверь была украшена неподходящей яркой мишурой и «дождиком», как на Новый год. А внутри… Коридор – длиной с шоссе, зал – размером со стадион, а в зале – гирлянды, столы, лакеи в ливреях и короли с королевами.
Королей оказалось особенно много. Они чинно расхаживали вдоль столов, поблескивая коронами. Чтобы не перепутать, у каждого на спине было вышито имя: «Людовик XI», «Франциск I», «Карл VIII»… Непосредственная Ленка сейчас же подскочила к Карлу Восьмому и поинтересовалась:
– А это вы башкой о дверь треснулись?
На что король сейчас же позвал Гидру. Тонкий думал – будут ругать, а Гидра просто перевела королю Ленкин вопрос, а Ленке – ответ короля. Костюмированный Карл подтвердил:
– Да, я, и мне было очень больно, так, что я скоро умер.
А потом начал рассказывать, как перестраивал Амбуаз, как хотел сделать из замка город и не успел – дверь помешала.
Пока он рассказывал, а Гидра переводила, к ним подскочили еще несколько королей и королев и стали сплетничать: Людовик Двенадцатый заявил, что так- то оно так, но Карл увеличил налоги, чтобы перестроить замок, а это, само собой, не понравилось простым гражданам. А дама, не пожелавшая повернуться спиной, пожаловалась, что Карл обещал жениться на ней, но обещания не сдержал. В довершение всего к ним подошел человек в костюме рабочего и сказал, что он их вообще всех сверг во время революции, а в замке устроил казарму и пуговичную фабрику.
Гидра все это переводила и сияла, как начищенный сапог рабочего. Тонкий с Ленкой уже слышали эти истории, но повернуться и уйти было неудобно.
Из вежливости он спросил, доволен ли Карл, что нашлась Большая Королевская Печать. В ответ монарх разразился получасовой тирадой: печать-де – символ королевской власти, ее пропажа была бы сродни дворцовому перевороту. Король без печати – не король, потому что его указы будут недействительны. Ни войну начать, ни повесить министра. Народ бы творил, что хотел, а король ничего не мог бы сделать. Поэтому во времена Карла нашедший печать был бы спасителем французской короны. А сегодня – это полицейский, хорошо выполнивший свою работу.
Тонкий вертел головой: столы, лакеи, придворные дамы (одна – с собачкой), Леонардо да Винчи…
Так, минуточку! У нас тут, конечно, бал-маскарад, но позвольте спросить, где этот тип нашел такую хорошую маску, такую замечательную накладную бороду и парик, что они выглядят, как настоящие? Лицо точь-в-точь как у Леонардо – все морщинки будто скопированы с автопортрета, но это не грим и не маска. Волосы растут из головы, а не из подкладки парика, борода… Дернуть бы для верности.
Тонкий толкнул сестру в бок и кивнул на призрака. Ну да, это призрак, неужели не ясно?! Точь-в-точь как тот, который ночью бродил в окрестностях замка. Сейчас, при свете, он выглядел вполне по-человечески, даже разговаривал с придворной дамой. Но Тонкий-то с Ленкой знали…
– Он! – шепнула Ленка. – А народ веселится и ничего не подозревает! Сань, а если он тут всех передушит?! Они опасные бывают!
Не то чтобы Тонкий испугался, но когда среди живых людей расхаживает призрак, болтает с ними, пьет шампанское – в общем, втирается в доверие…
– Всех-то вряд ли, – задумчиво изрек он. – Хотя парочку, может, осилит. Только без паники, Лен. Давай тихонько понаблюдаем. Если начнет кого душить, скажем Гидре. Она страшнее любого призрака, враз шуганет этого Леонардо.
– Дурак!
Тонкий пожал плечами:
– Хочешь поднять шум? Выбирай варианты. Первый: нам не верят, мы настаиваем, тогда нас тихо провожают в гостиницу и укладывают спать. Второй: нам не верят, мы устраиваем погоню за почтенным пожилым человеком, призрак смывается, нас шумно отвозят в жандармерию и высылают из страны. Третий: нам не верят…
Ленка еще на что-то надеялась:
– Давай сразу последний. Тот, где нам верят.
– Пожалуйста! Нам верят, но просят не поднимать панику. Спасибо, мол, спасибо за помощь, мы уже вызвали специалиста, за призраком следит детектив в штатском, а вы, пожалуйста, пройдите в директорский кабинет.
– Это зачем? – не поняла Ленка.
– Рассказать все, что знаем. Мы же ценные свидетели. Сидим, рассказываем, Гидра переводит… А потом приезжает вызванный специалист по привидениям. И с ним санитары с двумя смирительными рубашками нашего размера.
– Как знаешь, – обиделась Ленка, – но если он задушит Карла…
– Ты этого не переживешь?
– Переживу, куда ж я денусь, – философски заметила Ленка. – Но сам подумай, жалко ведь человека. То башкой об дверь, то призрак…
Ленка уже дурачилась. В окружении брата и королей ей было нестрашно. Подумаешь, призрак! Ежели что, и впрямь можно позвать Гидру, она же должна отвечать за вверенных ей туристов. Прогонит призрака. Может, еще и повышение по службе получит.
– Следим! – скомандовал Тонкий.
И они стали следить.
На фоне костюмированных королей, придворных дам, известных архитекторов и художников призрак Леонардо смотрелся вполне естественно. Во всяком случае, никто, кроме Ленки и Тонкого, его не испугался. Призрак вальяжно прогуливался по залу с бокалом шампанского, время от времени останавливаясь поболтать с каким-нибудь королем.
– Смотри, – шепнул Тонкий. – Они его знают!
– Ага, – ехидно подтвердила Ленка. – А мы с Карликом вообще лучшие друзья. Помнишь, как долго мы разговаривали!
– Думаешь, они все ему лекции читают по истории?
– Может, они ему, может, он им. Тебе же Гидра давала читать книжку про пажей. Как одевались, как себя вели… Чтобы ты вошел в образ. И ему, наверное, дали. Если он живой, а не призрак. А теперь все делятся полученными знаниями, а то выйдет, что они как дураки зря книжки читали.
Сашка успел пролистнуть книжку про пажей, пока Жозе-до-ре-ми-фа-соль наводила марафет. Не то чтобы он теперь все знал о них, но мог бы минут десять поговорить на эту тему. Может, и Леонардо, если он костюмированный, оказался в той же ситуации. Вот и ходит теперь, всем рассказывает. Пускай ходит, это социально неопасно, как сказал бы папа.
Леонардо вздрогнул. И Ленка тоже, и Тонкий, потому что заиграл оркестр. Музыканты были без париков, но в костюмах, почти таких же, как у Тонкого. Оркестровый угол был огорожен низким парапетом. Что именно играли, Тонкий сказать не мог, он только слышал, что громко.
Оркестр перекричал Франциск Первый, который взял микрофон и восторженно залопотал на родном языке. Когда он закончил, микрофон перехватила Гидра и объяснила, что его величество приглашает гостей в зал Средних веков на ужин. «Любопытное названьице, – подумал Тонкий. – Интересно, как этот зал назывался в Средние века – «Зал современности»?»
Гости организованной толпой проследовали за Франциском. Толпа собралась приличная, но все равно, потеряться в замке можно было запросто. Если оторвешься от своих, начнешь искать и заблудишься в огромном замке, да еще с призраком. Тонкий взял Ленку за руку, а Жозе-фу сгребла брата с сестрой сзади в охапку и пошла, прокладывая себе путь воспитанниками.
Коридоры были длинные и темные, как и положено в замке. На стенах – светильники, их света вполне хватало, чтобы не споткнуться и разглядеть десяток- другой голов впереди себя. А стены из камня, как в пещере. Бр-р… Призрака Тонкий потерял из виду, но не особенно волновался. Раз Леонардо решил сегодня потусоваться с народом, то скорее всего он и сейчас здесь, с толпой, никуда не делся.
– Жуть! – шепнула Ленка.
Тонкий был с ней согласен. Еще какая жуть! А не посвященная в тайну Леонардо Жу-Жу поняла Ленку по-своему:
– Та, орьганизяция могла быть лучше. Из-за вандальов не успели отрепетьировать.
В зале Средних веков оказалось не веселее. Та же темень, каменные стены да свечи в канделябрах, тускло освещающие зал-пещеру… И еще столы, а на столах, по стенам, на полу в больших вазах – везде, где только можно, были белые лилии.
– Склеп! – хором охнули брат и сестра.
Темный зал, убранный белыми цветами, действительно походил на склеп. А вон и могильщики: костюмированные лакеи (или как они там называются?) расставляли на столах блюда с зажаренными целиком поросятами и птичками. Тонкому сразу расхотелось есть.
– Лилии – символ францюзской королевской власти, – запоздало объяснила Жозе-фу.
– А че так много? – угрюмо спросила Ленка.
– Так ведь и король здесь не один, – объяснил за гувернантку Тонкий. – Ты их считала? На каждого по букетику придется, не больше. Мадемуазель Жозефа, а фотографировать можно? Напишу со снимка картину: «Могильник старого замка», – добавил он вполголоса.
– Сегодня можьно, – милостиво позволила Фрёкен Бок, – но потом, если будьете приходить одни без гида – нельзья.
