– Сегодня, что ли? – подхватил Патрик. – Наслышан.
– О чем?!
– Как ты по коридору за ним шпионил, конспиратор!
Сашка представил себе ночную сценку глазами дедушки: идет он себе, никого не трогает… А следом, перебегая от пальмы к пальме, скачет придурок в детской пижамке с Винни-Пухами.
– А зачем он меня бородой щекотал?! – возмутился Тонкий.
– Видит плохо. – И популярный исполнитель Питбуль-Собакин рассказал простую, как морковка, историю.
Дед переживает, что артистическая карьера у Петьки складывается неудачно. Считает себя виноватым: а вдруг, если бы они остались в России, внук стал бы вторым Юрой Шатуновым или каким-нибудь Дельфином? Вчера он сильно хандрил, и Петька в утешение рассказал ему известную историю о том, как Ленка доставала его плакат и диск. В России, мол, у Патрика Питбуля тьма поклонниц, и одна из них сейчас живет на одном с ними этаже. Для статистики Петька причислил к своим поклонникам и Тонкого.
Дед загорелся: «Пригласим их к нам». Петька заюлил: «Поздно уже, у них гувернантка строгая». В конце концов дед сам отправился к русским поклонникам внука. Помня о строгой гувернантке, он тихо вошел в открытый номер, убедился, что Сашка спит, и отправился восвояси. Но не успел дед отойти, как обнаружил, что спящий проснулся и партизанит под пальмами. Сашкино поведение и особенно пижамка сильно потрясли деда. Вернувшись, он сказал Патрику, что ему надо поработать над репертуаром.
– Какая связь? – не понял Тонкий.
Петька дипломатично промолчал, и тогда до Сашки дошло: какой репертуар, такие и поклонники…
– Познакомь нас, – попросил он. Объясниться с дедушкой не помешало бы.
– Заходите после завтрака, – пожал плечами Патрик. – Если Жозя отпустит. А то давайте все к нам.
Сашка согласился и побежал к своим. Надо обрадовать Ленку. Она ведь вела себя еще глупее. В Амбуазе с визгом бегала от «привидения», на балу истерику закатила. Она будет очень рада, что Леонардо живой.
– Ты куда? – крикнул ему в спину Патрик. – А фотки показать?
– После завтрака, – отмахнулся Тонкий и прибавил скорость.
Глава XXVI
Как отстать от жизни?
Нельзя сказать, чтобы Ленка обрадовалась новости, но среагировала бурно. Говорить о призраках при Жозе не стоило, Тонкий просто показал сестре фотки, и она поняла:
– Черт, а я как дура от него бегала!
– Где? – заинтересовалась Жозе-фу, непонимающе глядя на снимок. С фотки на нее глядел призрак, а на заднем плане спокойно стояла Ленка, и не думая бежать. – Элен, ви прекрьясно вьиглядите! – оценила Жозя.
Но Ленка, забыв о конспирации, гнула свое.
– А ты тоже хорош: «Призрак Леонардо да Винчи!» – передразнила она Сашку, но тут же осеклась: – Ну да, действительно похож…
Жозя еще раз глянула на снимок и оценила:
– Это наш сосьед. Он двьойник великьий худьожьник.
Тонкий закивал:
– Знаем. Он звал к себе после завтрака. Пойдем?
Жозе-фу сразу согласилась.
Дедушка-непризрак обрадовался Жозефе и Ленке как родным. На Тонкого поначалу косился и, по глазам было видно, мысленно примерял на него винни- пуховскую пижамку. Но Сашка показал свои рисунки, спросил что-то о Леонардо да Винчи, и ледок был сломан. Заказав в номер чаю с крекерами, непризрак стал рассказывать о первых годах эмиграции и о своем сходстве с Леонардо.
История смахивала на бестселлер из серии «Приключения шизиков за границей».
– Мы в Москве жили на Баррикадной, – рассказывал дедушка. – Просыпаемся ночью – стреляют. – Он многозначительно посмотрел на гостей и разъяснил: – Осенью девяносто третьего, когда путч начался. Одна очередь к нам в окно влетела – пять пуль, хватило бы на всю семью. Хорошо, мы были в другой комнате. Я и говорю Петькиным родителям: «Вы как хотите, а внука я спасу». У него тогда голос был, думали, прилетим в Париж, сделаем из Петюни поп-звезду…
– Трудно было? – спросила Ленка.
Дедушка кивнул:
– Я посуду мыл в ресторане. Как-то поехали мы в Амбуаз, а тут, как волшебник из сказки, подбегает ко мне менеджер и приглашает на работу. «Вам, – говорит, – только волосы и бороду подлиннее отпустить, будете у нас Леонардо да Винчи. Туристов будем с вами фотографировать на память». Я подумал, а что? У нас ведь по Красной площади ходят всякие Ленины, Сталины. Что я, хуже?
– Значит, вы в Амбуазе работаете! – понял Тонкий.
– Работал, – поправил Леонардо. – Уволили недавно. Да не очень-то и хотелось, – непонятно добавил он.
– Вы лучше расскажите, что в Москве делается, – перевел разговор Петька.
Тонкий не очень-то интересовался политикой и стал рассказывать, какую музыку слушают, какие книжки читают, как ходят в школу без формы и так далее. Но Петька был в восторге. Он все время перебивал, вскрикивая: «Надо же! А в мое время…» И, как столетний дед, рассказывал, что читали и слушали в его время. Тонкий подумал, что, наверное, нелегко так отстать от жизни родной страны. Для этого надо жить на облаке. Или во Франции.
С Ленкой Патрик не то чтобы помирился, но и ругаться не стал. Под присмотром Жози и дедушки не очень-то поругаешься, да и мириться – приятного мало.
Но день прошел не зря: начинающий сыщик Александр Уткин убедился, что призрак – на самом деле не призрак, а дедушка Патрика, что дедушка работал в Амбуазе, что сейчас уволен, но продолжает ошиваться рядом и не хочет рассказывать историю своего увольнения. И в
Глава XXVII
Что резал вандал?
Они проторчали у Патрика и его деда до вечера. Жозе-фу велела воспитанникам идти в номер, а сама пошла зачем-то вниз. Тонкий с Ленкой плюхнулись на диван и стали зевать. До ужина еще целый час, делать решительно нечего. Пользуясь паузой, Тонкий вытряхнул на свет верного крыса (пусть побегает, пока Жозя не видит). Вслед за крысом вытряхнулось и его гнездо. Очередная партия визиток, платки, тряпки… так, минуточку! Тонкий вынул из общей кучи кусок желтой тряпки и повертел в руках. Знакомая тряпочка! Нет, не может быть… Но во всей гостинице – ни одной занавески, только жалюзи. И цвет… Тонкий достал газету с репортажем о вандализме и уставился на фотографию – оно! Точно оно! На крупной, четкой фотке были видны мельчайшие ворсинки ткани и ваты. Да, тряпка из гнезда верного крыса оторвана от королевской койки!
Тонкий вспомнил, как поехал в Амбуаз в то самое утро, когда Франция только узнала о вандале. Замок был оцеплен, за ограждением стояла эта кровать, ее снимали для телевидения, а потом утащили обратно в замок. Туристов за ограждение, конечно, не пустили, но к крысам человеческие запреты не относятся. Толстый тогда еще не был обнаружен и скорее всего сидел в рюкзаке. То есть, получается, выпрыгнул из рюкзака, откусил себе тряпочку и в рюкзак же запихал.
– Вандал ты, Толстый! – сказал Сашка и щелкнул верного крыса по носу.
Ленка забилась в свою комнату и разглядывала какой-то модный журнал (Жозе-фу натащила вместе с газетами), и Тонкому было не с кем разделить свое открытие. Он положил тряпочку перед собой и рассматривал. Перевернул другой стороной и… нет, господа, это уж слишком. Сколько там лет этой ткани, были тогда чернила или нет, Тонкий не знал. Но цифры на штампе гласили – 1999! Может, это, конечно, и номер (Тонкий не мог прочесть надпись по-французски на том же штампе), но почему-то казалось, что не номер это, а год! Ткань эта выпущена в 1999 году какой-то французской ткацкой фабрикой. Значит, либо он ошибся (что вряд ли) и ткань не с кровати, ЛИБО КРОВАТЬ, КОТОРУЮ В ТОТ ДЕНЬ ПОКАЗЫВАЛИ ЖУРНАЛИСТАМ, БЫЛА КОПИЕЙ!
За дверью послышались шаги. Тонкий сгреб в рюкзак верного крыса, а тряпку сунул под нос вошедшей Жозефе:
– Мадемуазель Жозефа, что написано?
Жозя рассеянно поднесла тряпку к глазам:
– Ткьяцкайя фабрика «Лилия», Пари, 1999 год. Зачемь это фам, Александр?!
Тонкий рассеянно покачал головой:
– Просто спросил, – сунул тряпку в карман и плюхнулся на диванчик. Получается, вандал резал копию? Но тогда бы музейная администрация об этом знала и не стала бы поднимать столько шума. А она подняла, и, как пишут в газетах, завтра мебель повезут реставрировать. Что же, реставраторы будут как дураки восстанавливать копию? Нет, проще новую сделать.
Что-то странно это.
Глава XXVIII
Как избавиться от гувернантки?
Ежедневно взрослые пишут, издают и потребляют кучу ненужной справочной литературы. «Как избавиться от улик?» – да Сашке бы найти хоть одну по делу Леонардо, а они избавляются! Или еще хуже: «Как избавиться от крыс?» А вот на волнующий Сашку вопрос: «Как избавиться от гувернантки?» – почему-то не
