качаю головой:
— Предпочитаю заняться ею сам. Он подавляет легкую улыбку.
— Сделайте все как можно лучше. Секретарша живет у профессора, в маленьком особнячке на Булонь-Бийанкур… Что с вами?
Должно быть, моя рожа в этот момент была неописуема.
— Случайно не в доме шестьдесят четыре по улице Гамбетта?
Теперь его очередь задохнуться от изумления.
— Да, но…
Бросаю взгляд на часы.
— Твою мать! — ору я.
Выскакиваю в коридор, лечу по лестнице, расталкивая дежурных полицейских, и прыгаю в “конторскую” машину Шофер, протирающий ее бархоткой, пытается протестовать:
— Но, господин комиссар…
— Гони! — кричу я ему. — Улица Гамбетта, знаешь?
— Не там поблизости живет Лана Политен?
Я отвечаю, что это возможно, что я в этом совсем не уверен и что в любом случае мне на это наплевать и растереть.
Все, чего я жду от него и его колымаги, — скорость. Он меня знает и все понимает. Просто невероятно, как легко меня все понимают, когда я начинаю разговаривать определенным образом…
Он пулей срывается с места, чтобы поразить меня. Если бы я носил вставную челюсть, она бы отстала от моей десны больше, чем на километр.
На улицу Гамбетта мы влетаем в десять минут пятого. Это спокойная улочка, застроенная богатыми домами. На горизонте ни собаки. Я приказываю шоферу остановить его драндулетку и смотрю на номера домов. Мы остановились возле пятьдесят восьмого. Из тачки я отлично вижу хижину дяди Стивенса. Миленькая лачуга… Три этажа, широкие окна, ухоженный садик, ворота из кованого железа…
Шофер поворачивается и удивленно смотрит на меня. Его глаза спрашивают: “Ну и зачем ты заставил меня гнать как ненормального? Чтобы сидеть в моей машине, как паша?'
Этот рыжий парень выглядит умным, как бочонок пива.
За его мыслями можно следить по глазам, как за траекторией осветительной ракеты в ясную июльскую ночь.
То, что он думает, волнует меня примерно так же, как отмена Нантского эдикта. Я остаюсь на наблюдательном посту. Мое ожидание, как пишут в романах для бойскаутов, увенчалось успехом. Через пять минут я вижу, что слева от ворот открывается калитка и мой знакомый Фердинанд выскакивает на улицу, как свеча (медицинская) на свободу. Я даю ему уйти. Мне известно, где его искать.
— Что будем делать? — спрашивает шофер. Я смотрю на него со зверским видом.
— Ты прижмешь губы одну к другой и сцепишь их скрепкой, а что буду делать я — сам решу, усек?
Он съеживается за рулем так, что вытащить из тачки его теперь можно только пинком. А ваш Сан- Антонио ждет, как не может никто другой, потому что в его гениальной голове растет, словно тропическое растение, одна идея, которую я вам сейчас изложу.
Я говорю себе, что никто не станет щедро платить жулику за то, чтобы он открыл сейф и ничего из него не взял, если только… Именно это “если только” и стимулирует работу моего серого вещества.
Соберите все ваши мозги и постарайтесь проследить за гимнастикой моего ума. Уши тоже открывайте пошире, чтобы лучше слышать!
В сейфе ученого лежат документы. Он (сейф) не преграда для тех, кого эти документы интересуют, поскольку мы имеет доказательство утечки. Значит, интересующиеся содержимым сейфа так или иначе имеют к нему доступ… Но, скажете вы с вашей логикой, если они могут залезть внутрь, зачем нанимать какого-то там Фердинанда? Что-то тут не вяжется… Я считаю, что в сейф лазит кто-то из домашних. Готов поставить дюжину белых слонов против порции фисташкового мороженого, что этот “кто-то” — красотка Хелена. Если шеф подумал на нее, значит, ее мордашка в пушку. У шефа безотказное шестое чувство…
Я представляю себе дело так. Хелена шпионит в пользу иностранной державы, которую сильно интересуют работы Стивенса. Однажды она замечает, что за ней следят, говорит себе, что утечка обнаружена и начинает попахивать жареным. Это тонкая штучка. Она решает отвести от себя подозрения и нанимает лопуха открыть сейф. Это делает ее белой, как свежевыпавший снежок, поскольку появляется доказательство, что она не замешана ни в какие темные делишки.
Я облегченно вздыхаю, довольный собой. Будь я перед зеркалом, я бы себя поздравил.
В данный момент сейф распахнут, а Хелена как ни в чем не бывало водит за собой топтунов, обеспечивая свое алиби. Браво! Мне не терпится познакомиться с этой киской. Люблю заниматься умными девочками вроде нее…
В общем, ждать дольше бессмысленно. Ничего не произойдет. Однако лучше, чтобы сейф не оставался открытым слишком долго. Секретные документы, как тухлое мясо: не стоит их держать на свежем воздухе.
Я окликаю своего шофера, уже начавшего дремать.
— Эй, Дюран!
— Моя фамилия не Дюран! — ворчливо отвечает он.
— Откуда я могу это знать! Я тебе поручаю особо важное задание…
Он раздувается от гордости.
— Позвони в ворота дома шестьдесят четыре и скажи сторожу, который, по всей вероятности, тебе откроет, что, проезжая мимо, ты заметил мигание лампы сигнализации.
— Понял. А потом?
— Потом ты вернешься и мы поедем в другое место… Он разочарован и думает, что я над ним издеваюсь. Отчасти так и есть. Тем не менее он выполняет то, что я ему велел. Таким образом, сторож пойдет проверить сигнализацию и заметит, что сейф открыт. Шофер возвращается.
— Готово.
— Что сказал сторож?
— Ничего. Убежал, как будто собрался побить мировой рекорд.
— Отлично. А теперь вези меня на улицу Аббесс.
Фердинанд живет в маленькой квартирке над бистро “Бар Тото”; именно там он высасывает свой ежедневный литр бормотухи.
Хозяин как раз стоит перед дверью и смотрит на дождь.
Это толстый овернец, который каждый день выпивает анисовки больше, чем весь департамент Сены за месяц. Руки у него трясутся, как пневматический молот. Я его знаю потому, что захожу в его тошниловку, когда хочу навести справки о каком-нибудь блатном, Когда он говорит, это похоже на чистку гаубицы мастерком. По сравнению с ним любой картавый заика изъясняется лучше, чем артист из “Комеди Франсез”.
— Доб'рый де', ком'сар…
— Приветствую, Тото… Не знаете, Фердинанд вернулся?
— Пару минут назад…
— Отлично…
Я поднимаюсь на второй. Дверь Фердинанда приоткрыта… Возможно, он заскочил к себе на секунду и собирается снова уходить…
Захожу.
Нет, Фердинанд уходить не собирается.
Он лежит в прихожей. Еще тепленький, кровоточащий и совершенно мертвый.
Глава 3
