— Ну правильно, и не сообразишь. Доран — это его настоящее имя, в кино он был известен как Арно Дор. Он снимался…
— Конечно, знаю, я видел фильмы с ним…
— «Бессловесная осень»?..
— А как же!
— Помнишь его в этой сцене, где его жена…
— Классика.
— То-то и оно, классика… А я ему даже не звоню. Мог бы позвонить, хотя бы как старому другу семьи… Я его обязательно сниму в следующем фильме…
— Правильно, — кивнул Максим. — Хороший актер, с настоящей театральной школой, таких уже и у нас мало осталось… Правильно говоришь, свинья ты.
— Я разве говорил, что я свинья?
— Говорил. Только что.
— Я такого не говорил.
— Ну, скотина. Ты сказал, что ты скотина.
— Скотина — говорил. А свинья — нет.
— А что, есть разница?
Вадим задумался. Максим тоже.
— Повтори-ка мне: ты сказал — Доран? — вдруг проговорил Максим. — Настоящая фамилия Арно Дора — Доран?
— Да, но известен под именем Дор…
— Я знаю… Странно, что я об этом раньше не задумался…
— О чем? — не мог понять Вадим.
— И это он предложил назвать тебя Вадимом?
— Ну да! Что ты так заинтересовался вдруг?
— Почему он предложил назвать тебя русским именем? Это имя редкое в России, нетипичное, почему?
— Странный ты какой-то. Он находит это имя красивым. К тому же у него был какой-то в роду предок, аристократ… Он ведь аристократ у нас, Арно.
— Где?
— Что где?
— О черт, где предок был? Во Франции?
— Нет, в России. Он там на русской принцессе женился или графине, не знаю я… Ты что, знаком с кем-то из этой семьи?
— Кажется…
— Да что ты? Вот Арно будет рад! Он ведь столько времени искал своих русских родственников, но безуспешно… И кто это?
— Вадим!
— Что?
— Ну пошевели мозгами!
— Пошевелил.
— И что?
— Не знаю.
— Напиши мою фамилию по-французски.
— Ты хочешь сказать… — глаза у Вадима сделались круглыми. — Слушай, ты что, хочешь сказать, что… А ведь правда, действительно! Я не сообразил, твою фамилию все произносят «Дорин», а его «Доран»( По правилам французской фонетики in произносится как 'а', то есть 'а' с носовым 'н'.), но это действительно может быть одна и та же фамилия… Вот это да! Что же получается?..
— Получается кое-что интересное…
— То есть ты — его родственник?
— Вполне возможно… У меня тоже был предок француз, в русской транскрипции Дорин, который женился на русской княгине. В 1841 году. Их первый сын уехал во Францию, где женился, другой — по имени Вадим, заметь! — остался в России, тоже женился, у обоих были дети, внуки, правнуки — одни в России, другие во Франции…
— Подожди, не тараторь так! — помотал головой Вадим. — Ничего не понял.
— Два. Сына.
— Два, значит, сына, — напрягал растекающиеся мозги Вадим, — один остался в России, другой вернулся во Францию?
— Да. Была еще дочь, но она вышла замуж за разночинца и стала революционеркой. Умерла в тюрьме и детей после себя не оставила…
— Значит, получилось два сына, — туго усваивал Вадим. — И две семьи: одна в России, другая во Франции… Да?
— Да. — Глаза Максима блестели. — Связи семей разорвались в революцию.
Мои бабушка с дедушкой не успели эмигрировать…
— Какая жалость… — прошлепал непослушными пьяными губами Вадим.
— Дедушку расстреляли красные, бабушку сослали в Сибирь в начале тридцатых…
— Это ужасно…
— Их сына — моего отца — отдали в детдом, где ему дали фамилию Ковалев.
Я тоже вырос под этой фамилией… Мой отец с трудом по крохам восстанавливал правду о нашей семье.
Максим разлил по рюмкам остатки потеплевшей водки. Вадим прикрыл свою рукой:
— Все-все, кончай, я больше не могу пить.
— Я взял себе свое настоящее имя как творческий псевдоним, и только два года назад нам разрешили восстановить нашу фамилию…
— Ну точно! Это точно та же самая история, которую Арно мне рассказывал! Твою бабушку звали Наташа, если не ошибаюсь, и… Не помню, как имя твоего дедушки?
— Дмитрий. Дмитрий Ильич и Наталья Алексеевна.
— Арно рассказывал мне… Они не успели эмигрировать. Отец Арно должен был встречать их пароход в Марселе… А встретил только багаж.
— Да, у Натальи Алексеевны начались роды…
— Вот-вот, роды. Ну, все сходится. Я тебя поздравляю! Ты подумай, какое совпадение! Какая история! Уж Арно-то как будет рад! Теперь я понимаю, почему он вас не смог найти — а он пытался неоднократно, через Красный Крест. А отцу твоему, значит, фамилию сменили… Кто же мог такое предположить? — медленно трезвел Вадим. — Кто же мог подумать, что вам фамилию сменили! Арно постоянно твердил: найду наследников! Он даже себя называл Хранителем «русского наследства».
— Наследства? — Максим вальяжно откинулся на спинку стула и вытянул ноги.
— Ты не знаешь? Вот это да! — округлил покрасневшие глаза Вадим. — Впрочем, откуда же тебе знать… Ты не знаешь, мой дорогой, интереснейшую часть вашей истории!
— А ты знаешь?
— А вот тут я тебе скажу, что ты не знаешь своего родственника. События личной жизни Арно являются достоянием общественности. Он оповещает о них с такой важностью и подробностью, как будто речь идет о королевской персоне: сегодня мы, Арно Дор, встречались с нашей дочерью, завтра мы, Арно Дор, репетируем сцену такую-то, там-то и с тем-то. Ты увидишь, это актер, он играет свою славу и легендарность с тем же безупречным профессионализмом в жизни, что и на сцене. И надо же, он актер, ты режиссер, и оба — не последние имена в искусстве…
— Гены, — скромно опустил глаза Максим.
— Да уж, ничего не скажешь. Неплохая наследственность в вашей семье.
Так вот, к вопросу о наследстве. Отец Арно поехал встречать твоих бабушку и дедушку. Они прибывали на пароходе из Одессы. Но их не оказалось среди пассажиров. Не дождавшись на пристани,
