совсем недавно вылил на него целый ушат грязи, и он не собирается этого забывать, как и того, кто твои друзья.
— Имеешь в виду себя?
— Ты попал в точку. Я официальное лицо, капитан отдела по расследованию убийств. Наделен определенной властью, могу арестовать, могу повлиять на ход дела. Я работаю под его контролем. И если он зацепит тебя на крючок хотя бы раз, я буду вынужден, дабы ублажить его, продеть в твой нос кольцо и водить, словно быка, по арене. Будь любезен, не задирай его хотя бы ради меня. Ну а теперь выкладывай, зачем пришел?
Пат с улыбкой нагнулся ко мне. Мы по-прежнему были друзьями.
— Есть что-нибудь интересное?
— Ничего, — ответил он, пожав плечами. — Жизнь прекрасна и обыденна. Я прихожу в восемь и ухожу в шесть. Привык к этому, и мне нравится.
— Даже самоубийства?
— Даже. Ты хочешь сказать, что ищешь дело, чтобы поработать?
— Едва ли. Я в отпуске.
Глаза Пата изменились. В них засветились недоверчивые огоньки, он полагал, что я вожу его за нос, но готов был и дальше слушать, как я ему заливаю. Да я и себя обманывал.
— Ну, а поскольку у тебя нет никаких дел, как насчет того, чтобы взять отпуск вместе со мной? Мы могли бы здорово повеселиться.
Пат успокоился, и глаза заблестели по-прежнему.
— Черт, я бы с удовольствием, Майк, но много всякой текущей ерунды, она просто заела. Так что вряд ли это возможно. — Он потер лоб и спросил:
— Ты не чувствуешь, что вокруг тебя становится жарко?
— Прекрасно чувствую, поэтому и хочу взять отпуск, чтобы получить от этого побольше удовольствия.
Я нахлобучил шляпу и поднялся со стула.
— Ну хорошо, не хочешь быть со мной, придется одному тут париться.
Он встал с места и взял меня за руку.
— Желаю тебе повеселиться, Майк.
— Спасибо, постараюсь. — Я немного помолчал и, словно что-то вспомнив, сказал:
— Между прочим, хочу кое-что показать тебе перед уходом. — Я полез в карман рубашки, достал две зеленые карточки и бросил их на стол. — Забавные карточки, не так ли?
Иногда на лице Пата появляется странное дьявольское выражение. Осторожно взяв карточки, он вышел из-за стола, подошел к двери и запер ее. Сев на место, он произнес несколько непечатных слов.
— Где ты взял их? — Теперь его голос звучал строго официально, словно минуту назад мы не болтали с ним, как старые приятели.
— Да просто нашел.
— Проклятье! Сядь. Черт бы их взял.
Я снова уселся и закурил, едва сдерживая улыбку.
— Еще раз спрашиваю, Майк, как они к тебе попали?
— Я уже сказал тебе, нашел.
— Хорошо, тогда спрошу по-другому. Где ты их нашел?
Больше я был не в силах сдерживаться и расплылся в очаровательной улыбке.
— Послушай, Пат, ты же знаешь меня. Во-первых, я твой друг, во-вторых, я не какой-нибудь лопух и не люблю отвечать на вопросы, когда не знаю, почему должен это делать. Перестань играть со мной в полицейского и давай поговорим нормально. Я специально завел разговор об отпуске, чтобы дать тебе возможность самому рассказать мне об этом, но ты предпочел не говорить. Хотя мне нужно было от тебя всего лишь немного информации об этих карточках. Прошу, Пат, скажи мне.
— Хорошо, Майк. Но и ты скажи, где ты их взял;
— Я подстрелил одного парня и нашел карточки у него.
— Поменьше сарказма.
Я выдал в этот момент, наверное, самую циничную улыбку, на которую был способен. Пат посмотрел на меня отсутствующим взглядом. Потом нетерпеливо встряхнул головой и положил карточки обратно на стол.
— Неужели это настолько серьезно, что ты мне не можешь сказать об этом, Пат? Он провел языком по губам:
— С одной стороны, само по себе это не так уж и важно. Я допускаю, что кто-то мог их потерять. Довольно большое количество этих карточек находится в обращении.
— Да?!
Он уверенно кивнул и пальцем провел по краю карточки.
— Это опознавательные карточки одной новой коммунистической организации. Один из вновь организованных фронтов. Нацистские банды, которые в прошлом вели у нас свою работу, имели в качестве пароля такие же карточки, только красного цвета. Довольно часто меняется манера среза края карточки. Таким образом группы защищены от проникновения в них провокаторов. Когда приходишь на встречу, твою карточку сверяют с шаблоном.
— Как в гостинице? — Я взял со стола одну из двух карточек и положил ее в карман пальто.
— Что-то в этом роде, — кисло согласился Пат.
— Ну а зачем ты запер дверь, мы же с тобой здесь одни?
Пат тяжело опустил ладонь на стол.
— Не знаю, Майк. Черт, если бы не ты, а кто-нибудь другой пришел ко мне с парой таких карточек в кармане, я бы знал, что делать. А сейчас я просто холодею и жду неприятностей. Ну ладно, выкладывай, что у тебя общего с этими карточками? — Он выглядел чертовски усталым.
— Да ничего, я уже сказал тебе. Они необычные, эти карточки, а я нашел сразу две. Мне не приходилось видеть таких раньше, и я подумал, может, ты что-то знаешь о них.
— Да, и ты не ошибся.
— Ну что ж, ты кое-что рассказал мне о них, спасибо. Я надел шляпу и встал. Он дал мне дойти до двери.
— Майк... — Пат смотрел на свои руки, лежащие на столе.
— Я сейчас в отпуске. Пат.
Он взял карточку и повертел в руке.
— Три дня назад был убит человек. Мы нашли его сжимающим в руке одну из таких карточек.
— Я все еще нахожусь в отпуске, — повторил я и повернул замок двери.
— Подумай об этом.
— Понял. Обдумаю, когда буду валяться под солнцем на пляже во Флориде.
— Мы знаем, кто убил его.
Стараясь не выдать своего волнения, я спросил обычным голосом:
— А мне знаком этот парень?
— Да, и тебе, и еще восьми миллионам граждан. Его имя Ли Демер, избранник народа. Человек, который предназначен очистить Америку от скверны и заставляет чувствовать себя неуютно всех политиков, сидящих на ключевых местах.
— Да, это крупная фигура, — согласился я.
— Очень крупная.
— Слишком крупная, чтобы его можно было трогать. Взгляд Пата уперся в меня.
— Никто настолько не велик, Майк. Никто, даже Демер.
— Тогда почему вы не возьмете его?
— Потому что он не делал этого.
— Что-то ты запутался, Пат. Я всегда полагал, что ты крепче умом. Как это так? Убивал он парня или не убивал?
