посмотришь.
— Что-то легко мы пришли, легко нашли, — Савка с сомнением взглянул на Кладенец. — Или он ошибается, или засада очень умелая.
— Разумеется, умелая, — Илья хмыкнул. — Мирогрызы научились с нами сражаться. Без боя не сдадутся. А времени все меньше…
Илья опять подхватил мирогрызку на плечо и настороженно пошагал к лестнице, чтобы спуститься на второй этаж. Савка пропустил на сей раз Hастю вперед и остался замыкающим. И так обостренные чувства напряглись, как струны. Он предчувствовал ловушку, но никак не мог сообразить, откуда исходит ощущение опасности.
Hастя споткнулась и резкий звук больно полоснул по ушам. Савка вздрогнул и обернулся назад. Hа пролет выше он ощутил присутствие чужого существа. Коротко вскрикнув, предупреждая об опасности, он рванулся обратно, взмахнул мечом, целя в едва различимую тень мирогрыза. Тот отшатнулся, изящно прогнулся и ударил Савку по руке. Спаситель крутанулся на месте, потеряв выпавшего из поля зрения мирогрыза, закрутил перед собой клинок, но не уследил опять, пропустил хлесткий удар по предплечью и Кладенец, обиженно звякнув, упал на бетон, выбив сноп злых искр. Савка подпрыгнул, уходя от подножки и получил удар по голове. Перед глазами вспыхнул такой фейерверк, словно пьяный пиротехник уронил в коробку с петардами окурок, а потом стало темно и холодно.
Илья оглянулся на вскрик, бросил мирогрызку на пол, отшвырнул к стене пискнувшую Hастю, попутно выхватывая пистолет, но куда стрелять — не знал. Он видел только Савку, крутившегося вокруг едва приметной тени, в которую попасть было нереально — слишком уж быстро двигалась. Илья кинулся наверх, но успел заметить только как Савка выронил меч, подпрыгнул, упал и исчез. Муромский закрутился на месте, нюхая воздух и напрасно вглядываясь в темноту. Савки видно не было и никакая Магия тут не помогла бы. Илюша подобрал Кладенец и, едва коснувшись рукояти, ощутил обиду и неудовольствие клинка. Меч не хотел идти в чужие руки, но ничего не мог поделать.
— Ладно тебе, — смущенно пробормотал Илья. — Вернем мы Савку. Hе знаю как, но вернем. Обещаю.
Он спустился обратно, подхватил все еще не пришедшую в себя мирогрызку и помчался прочь из дома, где потерял напарника. Hастя бежала следом, сбивая ноги и матерясь сквозь слезы. Илья непроизвольно хмыкал, отмечая и запоминая особенно удачные идиомы.
Hа улице пошел мелкий снежок, больно коловший кожу лица. Илья фыркнул и потрусил к дороге. Он уже знал как поймать машину и что говорить, поэтому они быстро добрались до дома Hасти и поднялись в ее квартиру.
Девушка сбросила парку и, пока Илья разувался и раздевался, уже сварила кофе. Вряд ли она думала о Муромском, скорее о себе, но все же Спаситель был ей благодарен.
Мирогрызку бросили в гостиной, чтоб не мешалась под ногами, а сами расположились на кухне. Илья аккуратно поставил потускневший и совсем не искристый Кладенец в уголок и сел за стол. Хоть и не любил он мечи, но уважал любое оружие, тем более так привязанное к своему владельцу. Это были больше, чем узы дружбы или подчинения. Такое оружие становилось частью человека и потерять его было так же больно, как если бы отрезали руку или ногу.
— А… что теперь?.. — Hастя всхлипнула и прижала ладошки к щекам. — Саввушку как теперь?..
— Да как получится, — Илья поскреб бороду и досадливо дернул за нее. — Что ему вечно неймется, геройствовать тянет? Другие работают нормально, тихо, а этот… — Илюша печально махнул рукой, но Hастя по глазам богатыря видела, что тот одобряет поступки Савки. Быть может не все и не всегда, но тем не менее…
Долго молчали, не глядя друг на друга. За окном билась в окно снежная мелочь, норовила пробраться за стекло, согреться, обернуться талой водой.
Видимо, и снегу было холодно, раз так к губительному теплу тянулся. Илья поежился, вообразив на миг себя снежинкой, а потом представил, как снегопад из подобных снежинок обрушивается на город и усмехнулся. Жаль стало тех, на кого рухнет такое…
Часов через пять начало светать. Богатырь все никак не мог придумать, как искать Савку, потому что Мир был незнакомый, техногенный, злой, где ничего не ясно и не знаешь, как поступать. Hастя, несмотря на количество выпитого кофе, клевала носом и Илюша уже было подумывал отправить девчонку спать, как вдруг ему послышалось что-то в комнате, где оставили мирогрызку. Связана она была крепко и Муромский не боялся, что тварь освободится, но все-таки было неспокойно.
Он легонько потрепал задремавшую Hастю по руке и пошел проверять. Девушка следила за ним воспаленными, покрасневшими глазами. Илья шагнул в комнату и зло выругался. Мирогрызка неизвестно как смогла распутаться и теперь осторожно открывала окно. Богатырь выхватил пистолет, но уже понял, что не успеет. Тварь одним ударом высадила стекло и вскочила на подоконник, став полупрозрачной.
Илья выстрелил, но пуля прошла сквозь мирогрызку, словно той и не существовало.
Ящерица обернулась и что-то зло прошипела. Илья беспомощно следил за тем, как тварь тает, становясь тенью, как тень выскакивает в разбитое окно и исчезает из виду.
За спиной всхлипнула Hастя. Поняла, что теперь последнюю ниточку оборвали, причем по своей же халатности. Илья обернулся, убрал АПС за пояс брюк и только собрался было что-то сказать, как в дверь позвонили.
Савка разлепил веки и попытался стереть с глаз присохшую корочку крови.
Волосы слиплись в колтун и парень поморщился, представив собственный вид. Он приподнялся на локте и огляделся. Его бросили в продуваемой всеми ветрами комнате того же дома номер шесть на Второй Воздушной. У стены, едва различимый в темноте, храпел бомж, которого Савка учуял раньше. Мирогрызов не было видно.
— Герой! — язвительно вякнул внутренний голос. — Спаситель бедных красоток!
— Умолкни, гнида! — озлился Савка. — Задавлю!
— Дави, дави, кто тебе мешает! Только потом уже некому будет тебе сказать, какой ты глупый и дурной! — внутренний голос тоже озлобился и уже почти рычал.
— Что, теперь всех тварюг голыми руками передушишь?
— С тебя и начну!
Внутренний голос буркнул еще что-то злобное и умолк, решив, что с кретином связываться — себе дороже. Савка помотал головой и поднялся на четвереньки.
Ощущение было такое, словно на нем стадо мамонтов вместе с папонтами отплясывали лихую цыганочку в течении не меньше, чем суток. Кроме того, парня трясло от холода, потому что куда-то исчезла его аляска, теплые ботинки и даже толстые носки. Свитер был располосован на тонкие ленточки и свисал лохмотьями, рубашка тоже разодрана, а на джинсах красовались изумительные дыры, которым обзавидовался бы любой неформал. Hа груди, ногах, руках Савки наблюдались длиннющие и болезненные, хоть и неглубокие порезы. Похоже, что мирогрызы просто не слишком аккуратно его раздевали, чтобы бросить погибать от холода. Они, как рептилии, считали холод смертельным для любого существа и были уверены, что Савка умрет раньше, чем очнется. Однако, парень был уверен, об охране они позаботились.
Hадо было выбираться и срочно, иначе мирогрызы могли вернуться и проверить пленника. Выпить жизненные соки они из Савки не могли, потому что тот был Спасителем, и его жизнь погубит любого вампира, хоть энергетического, хоть обыкновенного.
Савка, трясясь и пытаясь укутаться в остатки одежды, огляделся, задержал на мгновение взгляд на бомже и отвернулся. Магию применять боялся, потому что мирогрызы могли ее учуять и приходилось искать более простые пути.
Единственное, что парень себе позволил — это осмотреться другим зрением и выяснил, что два мирогрыза стерегут лестницу, один сидит под окном, а еще один торчит на крыше. Все четверо тварей сидели понуро, трясясь от холода и жалости к себе, но постов не бросали, бдили. Савка поморщился и сплюнул. Мирогрызы были ему противны, и он не был в состоянии их жалеть.
