Петр мрачно уселся в левое кресло.
– Я другого ждал! – сказал он. – Друзья, называется! Могли бы с нами хоть на минутку в наш катер зайти, показать, что к чему!
Костя сел в правое кресло. У него тоже было тяжело на душе. Ему вдруг припомнилось, как в древней Спарте мальчишек учили плавать: без всяких предварительных инструкций бросали в воду, и у кого получалось, тот выплывал, а все другие тонули.
Но о слабых спартанцы не жалели…
Однако сказать он ничего не успел: в рубке из-под потолка послышался мягкий приятный голос:
– Приветствую вас!
Петр и Костя вздрогнули от неожиданности. Голос продолжил:
– Я космокатер номер семь. Стартуем через три минуты!
Костя покрепче сжал поручни кресла. У американского фантаста Клиффорда Саймака он как-то читал про одушевленную ракету, которая преданно ухаживала за своими пилотами. Неужели фантазия оказалась точным предвидением?
Да нет, вряд ли, решил он тут же. Скорее всего, это какой-то сверхсовершенный компьютер. Как бы то ни было, такой компьютер далеко не помеха в полете.
– Маршрут детально разработан, – продолжал голос, – управление полностью лежит на мне. Зеленая кнопка открывает дверь отсека отдыха. Желтая – кухонного отсека. После старта у вас будет время во всем разобраться.
Петр быстро оправился от первого изумления.
– Самим нам так и не придется поуправлять? – поинтересовался он.
– Нет необходимости! – ответил голос. – Но я настроен на ваши устные распоряжения. Правда, выполнять могу только разумные, не противоречащие вашей и своей безопасности.
– А с Бренком и Златко можно связаться? – спросил Петр.
На экране показалась рубка управления космокатера номер шесть. Бренк и Златко непринужденно восседали точно в таких же креслах.
– Освоились? – подмигнул Бренк. – Все пойдет, как по маслу, вот увидите! С любым вопросом обращайтесь в координирующий центр вашего космокатера. Или к нам. Или к кому-нибудь из ребят. Кроме нас с вами в гонках участвуют еще пять космокатеров.
Костя спросил:
– Бренк! Златко! А кто же организовал ваши гонки в космосе? В космосе дело происходит, о таких соревнованиях наверняка должны знать очень многие люди. А тут мы в них участвуем, люди двадцатого века. Вам же запрещено общаться с людьми из вашего прошлого, не так ли?
Бренк весело хмыкнул:
– Все ребята надежные, на них можете положиться, как на нас. А гонки? Чего тут удивительного и почему о них должны знать многие? Мы часто в классе такие соревнования устраиваем. Правда, не у всех ребят космокатера есть, но всегда можно напрокат взять. Мы нередко и без гонок просто так полетаем часок-другой по Солнечной системе. Разве не интересно?
– Интересно, – ответил Костя. – Это как в нашем времени на яхтах по водохранилищам катались?
– Примерно то же самое, – согласился Бренк. – Космокатера этой системы как раз и предназначены для спорта и туризма.
– Ты скажи, – вмешался Петр, – я все думаю и понять не могу. Если катер сам разрабатывает себе маршрут и сам собой управляет, выходит, гонки, это соревнование программ? Какой катер лучше разработает, тот и побеждает?
– Не совсем так! – ответил Бренк. – Да не ломай ты себе голову, все узнаешь постепенно. А теперь – внимание! До старта осталось несколько секунд.
Костя с Петром покрепче ухватились за поручни. Ни разу они еще не стартовали в космос, да еще временной канал сначала надо было пройти. Как это произойдет?
В двадцатом веке в момент старта космонавты испытывают многократные мучительные перегрузки, а как обстоит дело на спортивно-туристском космокатере двадцать третьего века?
Бренк, должно быть, понял, что у него на уме.
– Если бы у вас был выключен экран, вы бы и не заметили момент старта. Садитесь поудобнее, расслабьтесь! Ну, ни пуха вам, ни пера!
Бренк отключился. Вместо него на экране появились стоящие на изумрудной травке Люксембургского сада космокатера.
Но тут же и они исчезли, на несколько минут экран густо залила чернильная тьма.
И сразу же в верхней части экрана ослепительно вспыхнуло Солнце, а в нижней стала видна быстро удаляющаяся вогнутая голубая чаша.
– Да это наша Земля! – воскликнул Петр. – Мы взлетели!
– А когда темно было, – догадался Костя, – временной канал проходили. Так что теперь мы в двадцать третьем веке!
Похоже было, что вместе с Солнцем, залившим кабину космокатера ярким радостным светом, на душу Косте легло какое-то новое, совершенно неизведанное прежде чувство. Смесь восторга, радостного предвкушения чего-то необычного, и жгучего любопытства.
Должно быть, так чувствует себя каждый, кто поднимается в космос впервые. И Петр, конечно, испытывал то же самое, потому что в восторге колотил кулаками в подлокотники кресла.
Солнце постепенно перемещалось из правого угла экрана в левый; похоже, похоже, космокатер менял направление движения, ложась на заданный курс. Косте вдруг захотелось посмотреть на другие космокатера, летящие рядом.
Но тут возникла проблема: как обратиться с просьбой к сверхсовершенному компьютеру? Не звать же его так, как он сам представился – космокатер номер семь?
В конце концов Костя нашел выход из положения. Он поднял взгляд к потолку, откуда несколько минут назад звучал голос компьютера, и как можно вежливее спросил:
– Скажите, пожалуйста, нельзя ли увидеть на экране, как рядом с нами летят другие космокатера?
– Конечно! – коротко ответил голос под потолком.
Солнце на экране исчезло, потому что сменился ракурс обзора. Теперь на переднем плане оказался космокатер с цифрой шесть на борту, космокатер Златко и Бренка.
Чуть поодаль был виден другой космокатер, еще дальше третий.
Пока все держались на одной линии и поблизости друг от друга. Но ведь гонки только-только начались…
– Спасибо, больше не надо! – сказал Костя, и на экране появилась прежняя картинка.
Прежняя, да не совсем: кроме Солнца на ней был теперь и матово-серебристый диск, довольно быстро увеличивавшийся в размерах.
– Да это Луна! – догадался Костя. – Ну и скорость у космокатера! Совсем недавно взлетели!
– Скорость и должна быть большой, – рассудительно заметил Петр. – Плутон знаешь где? Последняя планета Солнечной системы! В двадцатом веке ракета летела бы к нему годами.
– Интересно, – спохватился Костя, – а наши гонки на сколько времени запрограммированы?
– Так нетрудно узнать, – сказал Петр.
Он тоже поднял взгляд к потолку.
– Компьютер, скажи нам, – сказал Петя очень решительным тоном, сколько дней мы будем лететь до Плутона?
Под потолком что-то щелкнуло. Голос ответил не сразу, словно ответу предшествовало некоторое раздумье.
– Слово «компьютер» давно вышло из употребления. Обращайтесь ко мне именно так, как я себя назвал: космокатер номер семь. До Плутона при заданной скорости мы с вами будем лететь пятьдесят два часа, тридцать шесть минут, двенадцать целых семьдесят две тысячных секунды. Но расчет предварительный, на пути наверняка встретятся ситуации, меняющие условия.
Диск Луны мало-помалу занял весь экран. Отчетливо были видны кратеры, окруженные огромными
