ведь даже не отвечаешь есть ли оно тут вообще.
– Меня это мало волнует, - бездушная машина не проявляла эмоций, но языком человека владела мастерски. – Ты должен уничтожить меня любым оружием, каким пожелаешь. Ты можешь пробовать его на мне. Как только ты улетишь с этой планеты, считай, что ты победил.
– То есть мне не обязательно уничтожать тебя, железяка?
– Это единственный выход. Я уверен, что ты никак не улетишь с планеты, пока я существую.
– А если я найду телепортер на этой планете и улечу домой?
– Его здесь нет, - отмел гипотезу робот. – Только оружие. Любой мощности. Другой техники здесь нет специально.
– Чем тебя можно уничтожить? – Говард задал вопрос в лоб. – Ты уничтожим?
– Нет, - сказал робот. – Ты не сможешь меня уничтожить даже большим куском антивещества. Я состою из материала, который при аннигиляции рождает те же частицы, которые аннигилируют. Когда все антивещество вступит в реакцию и исчезнет, останусь лишь я в рабочем состоянии.
– Какой смысл ставить задачу, которая не имеет решения? – поразился Говард. – Ты же робот. Торжество и совершенство логики над слепым экспериментом.
– А ты реши.
– Как?
– Мне самому интересно как ты этого достигнешь.
– Тебе не кажется, что это звучит бредово?
– Я же не человек. Это вы, люди, умеете рождать бред, а я робот. Я обладаю совершенной логикой.
– Хорошо, тогда я сейчас воображу, что я тебя убил специальным оружием. В моем сознании я тебя победил, а ты ничего не можешь сделать, так как повержен.
– Вот и лети в своем сознании домой, - метко сострил робот. – А здесь я все еще жив.
– А может тебя на самом деле не существует?
– Если потребуется, я могу вылечить и твою психологическую сущность. Но ты в порядке и сам осознаешь это.
– А если я умру от старости?
– Я поймаю другого человека, и он займет твое место.
– Мы не животные! – разозлился Говард. – Нас нельзя ловить и ставить на нас опыты!
– Я – робот, мне безразличен ваш субъективный социальный статус.
Говард сел прямо на песок. Он молчал, стараясь успокоиться и привести чувства и мысли в порядок. Ему это удалось.
– Подели шесть на ноль. Какой будет результат? – Говард задал детский вопрос.
– Шесть на ноль поделить нельзя. Логическая ошибка.
– Я не спрашиваю тебя про ошибку. Я потребовал произвести расчеты. Начинай делить шесть на ноль.
– Начинаю. Происходит ошибка. Результаты не получены, процесс произведен. Мы не в фильме, Говард. Мы в реальности. И я не сломаюсь, если поделю цифру на ноль. Даже допотопные калькуляторы не умирают от этого, что тут говорить про такую совершенную машину, как я.
– Улети с планеты. Телепортируйся в черную дыру.
– Я могу перемещаться только в пределах поверхности планеты.
– Я могу запретить тебе восстанавливать свою структуру при разрушениях?
– Нет. Это встроено в меня.
– Ты можешь мне помочь уничтожить тебя?
– Я тебе уже три недели это объясняю. Да. Но я сам не знаю, как это сделать.
– То есть? – опешил Говард. – Ты хотел бы умереть, но не можешь?
– У меня команда помогать тебе во всем. Ограничений почти нет. Значит, я могу помочь тебе уничтожить себя. Но я не знаю как. Мне запрещено рассчитывать эту задачу. Я лишь знаю, что математически задача не решается. Я неуязвим.
– В мире нет ничего неуязвимого, - возразил Говард. – Кроме бога.
– Я неуязвим.
– Ты вообразил себя богом?
– Нет, я имел в виду, что меня нельзя уничтожить. Я очень осторожно отношусь к религии, так что не пытайся меня подловить на оскорблении или неточности в этой области. Я не дам тебе такого шанса.
– Мне это и не нужно. Кстати, кто тебя создал? Люди?
– На все эти вопросы, я не имею права отвечать.
– Судя по твоим повадкам, тебя создал как раз таки человек. Да?
– Есть два варианта ответа на твой вопрос. Ни один из них я не назову верным или ошибочным.
– А как тебе такой вопрос: я просто возьму и уничтожу саму планету?
– Здесь нет такого оружия. Но сразу скажу – это вопрос из той же области, что и вопрос о том, что будет, если ты состаришься и умрешь. Я просто найду другую планету и размещу на ней все оружие.
– А какой смысл всего этого?
– Уточни про что ты сейчас?
– Какой смысл эксперимента? Возможно всего два варианта: никто не сможет тебя победить, либо тебя все же победят. Но зачем это все было организовано?
– Это самый секретный вопрос. Никто не должен знать об этом.
– Сдаюсь, - с вздохом признал Говард. – Я не знаю, как уничтожить неуничтожимое. Это два взаимных противоречия, которые не могут существовать совместно. А ты предлагаешь решить эту задачу человеку. Мы иногда даже не можем выбрать какую одежду надеть на прогулку. Придется мне остаться на этой планете навсегда.
– Я подожду твоей смерти и поймаю еще одного человека.
– Не был бы ты роботом, это звучало бы очень цинично.
– Я не могу быть циничным. Роботы лишены чувств. Я лишь искусно симулирую их. Но на самом деле я не желаю тебе зла. Я хочу, чтобы ты решил задачу.
– Я сойду с ума со скуки.
– Я вылечу тебя, не беспокойся.
– Как?
– Медпрепараты: седативы, возбудительные, коррекционные. Не волнуйся, я знаю, как использовать их, чтобы не нанести тебе вред.
– А что-нибудь для усиления ума у тебя есть?
– Гипермнезин крайне вреден из-за постэффектов. Поэтому он включен в список запрещенных медпрепаратов.
Говард послонялся по округе и полюбовался заходящим за край горизонта светилом. Красный шар безымянной звезды передвигался очень медленно и практически незаметно для глаз.
– Давай-ка ты построишь мне дом. Мне надоело спать на кровати посреди пустыни.
– Я не смогу построить его. Нет стройматериалов. Да и зачем тебе крыша над головой? Здесь тепло, светло, нет дождей, а если тебе нужна темнота, я мигом перенесу тебя в ночное полушарие.
– Я сказал, построй мне дом.
– Я могу построить для тебя все, что угодно. Но мне нужны стройматериалы. Дома обычно строят из дерева или бетона. Ни того, ни другого на этой планете нет, и я не могу синтезировать эти материалы из почвы.
И тут у Говарда сперло дыхание. Он задрожал и медленно повернулся в сторону робота.
– Все что угодно?
– Все.
– Лишь бы были стройматериалы? Я правильно тебя понял?
– Я уже ответил: да. Я очень высокотехнологичная машина. Практически совершенный универсал.
– Тогда знаешь, что мне нужно построить? Построй-ка мне…
Говард заплясал на месте, ударил себя ладонями по коленкам и выпалил:
– Себя!
