- Спорим, что не знаешь! – Хранитель тайн в возбуждении пристукнул о стол ладонью.
- Что на кон?
- Все эти цветы, – плавным жестом артиста Артур Федорович повел рукой в сторону ведра с букетами. – Все эти розы, астры и георгины, принесенные в школу невинными детскими руками…
- Нужны они мне, – отмахнулся гость.
- Ты только подумай, скольких баб сможешь осчастливить, ибо каждая решит, что цветы куплены специально для нее. И недешево! Ведь бабы не догадаются, откуда…
- Что это вы все о бабах, Артур-сан? – прищурился Ким. – Можно подумать, они вам очень нужны! Будто я не знаю, что ваши, скажем так, пристрастия лежат в другой плоскости…
- В к-какой другой? – повторил Артур Федорович, у которого на глазах отвисла челюсть.
- Будто я не знаю, из-за чего вам пришлось оставить ваш любимый драмкружок! А потом достали какую-то липовую справочку о психологии и заделались школьным душецелителем, благо подвернулась возможность. Я знаю, почему именно школьным!
Артур Федорович издавал не вполне членораздельные звуки, выражающие потрясенье, страх и конфуз.
- Да вы не переживайте, сан, – покровительственно усмехнулся ничуть не смущенный Ким, бросая в рот ягоду кизила. – Это еще не то, из-за чего стоит переживать…
- Не то? – ошарашено переспросил Артур Федорович.
- Вот именно. Это житейская мелочь, не имеющая прямого отношения к серьезным вещам. А иначе наш разговор был бы совсем иным.
- Но откуда ты… – вдруг забеспокоился Артур Федорович. – Это что – видно по мне, по моей манере? Как я что делаю – заметно, да?
- Ничего не видно и ничего не заметно. Работайте себе в школе, если вам так нравится. А детей, которые к вам придут, направляйте еще в ЦДТ, в секцию боевых искусств востока. Мне как раз нужны на первых порах такие, которые ходят к психологу…
- Какие? – не понял Артур Федорович.
- Ну рефлексирующие, неуверенные в себе…
- А зачем они тебе, Кимушка? – вылупил глаза Артур Федорович.– Ведь ты сам не…
- Нет, я не потому занимаюсь с детьми, – вновь усмехнулся каратист. – Мои действия связаны с моим мировоззрением, а не с желанием развлекаться, – пренебрежительно добавил он, и в его глазах снова вспыхнули красные точки. – А дети мне нужны в общем всякие, но с податливых легче начинать. Чтобы уже без противодействий…
- Разве они тебе противодействуют, Кимушка? Тебя нельзя не послушать: и по дисциплине боевых искусств, и по характеру… Мне самому подчас хочется упасть перед тобой на колени и молить, чтобы ты меня пощадил, – заплетающимся языком лепетал Артур Федорович. Видимо, так сказывалось его эмоциональное потрясение, действие которого наложилось на только что принятый алкоголь.
- Возьмите себя в руки, сан. И не выходите отсюда сразу, сперва смочите платок, – Ким кивнул в сторону ведра с цветами, – и оботрите физиономию. Ибо она у вас розовая, как спина осьминога.
- Мудрый совет. Непременно исполню, непременно…
- И присылайте ко мне в секцию мальчишек, робких и безвольных, которые боятся возвысить голос! Я бы, конечно, справился и в ином случае, но не хочется сразу иметь дело с родителями. Родители – следующий этап… – добавил Ким, уже не для Артура Федоровича, а словно размышляя вслух. – Посылайте их ко мне, а уж я разберусь!.. - добавил он, обращаясь лично к нему.
Артур Федорович с растерянным видом кивал головой.
- Договорились? – подвел черту Ким. – Значит, жду в Центре рекомендованных вами мальчишек. И девочек тоже. Но ведь вы будете работать именно с мальчишками, не так ли? – подмигнул он своим угольно-черным глазом.
Артур Федорович
