появлению он почему-то был рад. Постаравшись успокоиться, чтобы подбородок больше не дрожал, он услышал, как она сказала:
— Мне жаль Алисию Бартлет, — а затем спустя несколько секунд: — Ты в порядке, Джейсон?
Он кивнул, глядя в окно.
— Ты ведь так ее любил, ведь, правда?
Джейсон кивнул снова, наблюдая за медленно едущей по улице полицейской машиной. Он изогнул шею, продолжая смотреть вслед бело-синей машине с синей мигалкой на крыше.
— Ты ей всегда помогал выкладывать пазлы? — спросила Эмма.
Джейсон наблюдал, как полицейские развернулись в трех домах от них.
— На самом деле я ей не помогал. У нее самой это получалось не хуже, чем у меня, но я, ведь, ее отталкивал.
— По правде говоря, я ее недолюбливала, — сказала Эмма.
Джейсон удивленно на нее обернулся, потому что Алисия всегда его о ней расспрашивала.
— О, я знаю, что об умерших следует говорить только хорошее. Но я думаю, что у нее была нездорова шея, и еще она всегда вела себя так, будто была лучше всех — всегда хорошо одевалась, и, о боже, ей было всего лишь семь, чтоб так рано умереть.
Он смотрел на Эмму так, будто никогда еще раньше ее не видел. Но возможно она была права. Алисия иногда действовала ей на нервы. Она зависела от настроения. Изо дня в день оно у нее было разным, как- то раз она отправила его домой, сказав, что не в настроении проводить с ним время. Но в большинстве случаев юная «престарелая леди» его развлекала. Она выслушивала от него все, что он не мог сказать остальным.
— Но на самом деле мне очень жаль, что она умерла, — сказала Эмма.
— Мне тоже.
— Ты думаешь, что это ужасно, говорить о ней так?
Эмма выглядела так, будто у нее самой вот-вот вдруг затрясется подбородок, и из глаз польются слезы.
— Нет, — сказал Джейсон, испугавшись, что зарыдает тоже.
В это время позвонили в дверь.
Немного погодя в комнату вошла мать и сказала, что с Джейсоном хочет поговорить офицер полиции по поводу смерти Алисии Бартлет.
— Последний, кто видел Алисию Бартлет в живых?
— Конечно, кроме самого убийцы, — добавил детектив лейтенант Брекстон.
Джейсон почувствовал себя так, будто кто-то нанес ему удар в живот, что было похоже на столкновение с Родом Пирсоном во время игры в футбол. Тогда у него остановилось дыхание, он пытался хватать ртом воздух, но ничего не получалось. Также было и сейчас: когда в его легкие ворвался воздух, то он не смог произнести ни слова. Но это уже была другая игра — не футбол, теперь он не лежал на земле и не ждал, когда он задохнется и умрет.
Детектив сверлил его своими черными глазами, утопленными в худощавое лицо, туго обтянутое сухой, загорелой кожей, которая, казалось, была стянута ему на затылок. Белки глаз были налиты кровью. Он отказался от чашки чаю, предложенной матерью Джейсона, отрезав: «Извините, мисс Дорент. Время решает все. У меня несколько важных вопросов к Джейсону». Отвернувшись от Джейсона и склонившись над блокнотом, он сказал: «Прошу тебя быть как можно более осторожным, Джейсон, и расскажи мне все, что помнишь, из того, что было в последний твой визит к Алисии».
Позже Джейсон понял, что его рассказ детективу обо всем, что произошло в тот день, когда не стало Алисии, был далеко не точным. Он не лгал, говорил правду. Под пристальным вниманием двух сверлящих глаз детектива нескончаемые общие и углубляющиеся в детали вопросы заставляли Джейсона говорить, описывая все до мелочей. Он еще никогда не давал показаний, как и никогда не терял друзей таким образом, как за день до того. Детектив также нетерпеливо ждал каждого его ответа, желая, чтобы тот отвечал немедленно, сразу, не задумываясь.
Например, когда детектив спросил, все ли в тот день выглядело нормальным в доме Алисии, Джейсон, не колеблясь, ответил: «Да», потому что все выглядело нормальным. Как всегда Алисия суетилась и переживала о своем пазле, хотя уже многие его фрагменты лежали на своих местах. Ее брат Бред снова набил себе шишку, неудачно прыгнув в бассейн. Он показывал ушиб подошедшим к нему Грегу Чевину и Марву Гелхозу, при этом издавая стоны и морщась от боли. Искупавшись еще раз, Бред выскочил из бассейна и начал стряхивать воду с тела по-собачьи, чуть не забрызгав выкладываемый Алисией пазл, в чем не было ничего особенного, и старался донять всех своими шутками, хотя в этот день он щадил в первую очередь Джейсона. По правде говоря, Бред был типом не из приятных. Он не мог усидеть на месте, постоянно мог кого-нибудь ткнуть пальцем в живот или кулаком в грудь (правда, несильно), когда о чем-нибудь с ним разговаривал — при всем своем дружелюбии. И обо всех этих нормалиях Джейсон рассказывал детективу Брекстону.
Детектив задал Джейсону один вопрос, который показался ему не таким, как остальные: «Не была ли в тот день Алисия чем-нибудь расстроена?»
Джейсон задумался на момент: «О, да, в тот день у нее не выходил пазл. Он был трудным, более тысячи фрагментов, большая красная птица — кардинал».
Он рассказал детективу, как Алисия сидела за карточным столом во дворе дома недалеко от бассейна и начала кричать на брата, чтобы тот прекратил брызгаться. Она почти закончила пазл, и ей осталось совсем немного. Для Джейсона все фрагменты пазла выглядели одинаково.
Детектив оторвался от блокнота и закачал головой, а Джейсон сказал, что даже на простой пазл ему не хватило бы терпения.
— Она, в конце концов, разозлилась и смахнула весь уже выложенный пазл со стола так, что многие фрагменты улетели за пределы двора.
— Могло ли ее расстроить что-нибудь еще, кроме пазла?
— Бред начал дразнить ее, но делал это всегда. Он дразнил всех.
Детектив ничего не сказал. Он сидел и смотрел на Джейсона так, что тот аж начал смущаться. Детектив Брекстон видимо хотел найти как можно больше свидетельств по этому делу, но Джейсон знал не так много, как тому хотелось.
— В какое время ты ушел от Алисии? — спросил детектив.
Джейсон начал колебаться. У него не было с собой часов. Во время каникул он никогда их не носил, потому что не считал нужным следить за временем.
— Точно не знаю. Через несколько минут после того, как ушли друзья Бреда и он сам. Я помог Алисии собрать фрагменты пазла, и мы занесли карточный стол в дом. Она предложила мне стакан лимонада, но я видел, что ее настроение лучше не стало, и ушел домой.
— Ты не заметил, сколько времени было на часах, когда ты вошел в дом?
— Да, — ответил Джейсон, обрадовавшись, что может сообщить хоть что-нибудь более-менее точное. — Я помню, что, когда я вошел, часы в гостиной пробили четыре.
— Сколько времени заняла твоя дорога от Бартлетов домой?
Джейсон пожал плечами.
— Минуты четыре или пять. Она живет в конце улицы.
«Жила», — поправил себя Джейсон. Он снова заставил себя осознать, что Алисии уже нет, но взял себя в руки, продолжая сидеть ровно и неподвижно, будто «по стойке смирно».
— Не заметил ли ты, что-нибудь подозрительное, пока шел по улице?
— В общем то, я шел не по улице, а дворами, — он был горд за свое самообладание. — И никого не видел.
— Когда ты уходил, Алисия осталась дома одна?
— Да, она пошла на кухню, чтобы налить себе лимонад. В это время я с ней попрощался и ушел домой.
