– Из пистолетика пуляет.
– Ну, мозги мы ему в таком случае быстро вправим.
Я подобрался к двери и, надев на металлический прут старый проржавевший чайник, помахал им в дверном проеме. В тот же миг на улице хлопнули пистолетные выстрелы. В ответ гулко отозвался Димин автомат.
– Вперед! – закричал он через секунду. – Бегом!
Путь был открыт. Мы вырвались из цеха и помчались вдоль ржавых, залитых грязью рельсовых путей. Сзади, но уже далеко от нас, поднялась беспорядочная стрельба. Бандиты, похоже, заметили наше бегство, но теперь между нами было расстояние.
Мы обогнули один цех, другой, и нам оставалось совсем недалеко до наших машин, когда совершенно неожиданно из-за угла здания прямо на нас выкатил бандитский БМВ. Трое его седоков, завидев нас, выскочили из машины, паля из трех стволов одновременно. Мы горохом посыпались в грязь. От беспощадного расстрела нас спас Дима, который автоматными очередями заставил бандитов броситься в укрытие – их секундного замешательства было нам достаточно, чтобы перебежать за угол здания, под защиту кирпичной стены. Путь к машинам был отрезан.
– Что будем делать? – спросил запыхавшийся от стремительного бега Илья.
– Уходить огородами, – буркнул я.
Шутки шутками, но нам не оставалось ничего другого, как прорываться к выходу с территории заброшенного завода. Здесь, на безлюдье, нас в конце концов перещелкают по одному, и никто даже не будет знать, как это произошло.
Дима вызвался прикрывать наш отход, и мы гуськом побежали вдоль стены, пригибаясь к самой земле. За углом здания обнаружилась бандитская иномарка, совершенно пустая, но когда мы метнулись к ней как к спасительнице, откуда-то сбоку по нам ударили из пистолетов. Пришлось стремительно отступать, петляя среди залежей ржавого металла. Светлана старалась держаться как можно ближе ко мне, и если вдруг она начинала отставать, я без всяких церемоний брал ее за шиворот и тянул за собой. Она не протестовала. Но я все же на всякий случай говорил:
– Терпи! Нам бы только вырваться!
– Если нас не ухлопают – упьюсь до смерти, – сообщил Илья.
По нему было видно, что он не очень-то верит в благополучный исход нашего сегодняшнего приключения.
В очередной раз повернув за угол, мы нос к носу столкнулись с Димой.
– Туда нельзя! – отчаянным голосом крикнул он. – Путь перекрыт!
Мы отступили и тотчас наткнулись на бандитский заслон. Теперь мы отступали по узкому проходу между двумя цехами. Дима вновь прикрывал наш отход, стреляя одиночными выстрелами. Кажется, патроны у него были на исходе.
Через пару минут мы выскочили на небольшой пятачок. За тем пятачком, метрах в двадцати, были незапертые ворота, но эти двадцать метров мы не могли преодолеть – пространство насквозь простреливалось, здесь нас уже поджидали. Демин обреченно посмотрел на меня. Положение действительно складывалось катастрофическое: сзади нас настигали преследователи, путь вперед был отрезан. И едва я подумал о том, как безнадежно мы влипли, в распахнутые ворота въехал бело-синий милицейский «жигуль». Его появление и для бандитов оказалось полной неожиданностью, отчего на поле битвы вдруг наступила тишина.
– Берегитесь! – завопил я. – Они вооружены!
Даже высунулся из своего укрытия, показывая рукой в направлении бандитов. Те, конечно, тотчас начали палить по мне, и это спасло милиционеров – оба сидевших в «Жигулях» сержанта выскочили из салона и укрылись за машиной. Они были в бронежилетах и с короткоствольными «Калашниковыми». Ситуация изменилась в одно мгновение – и явно в нашу пользу.
– Здесь бандиты! – крикнул я милиционерам. – Человек шесть или семь!
Показал рукой направление. Туда, прямо в железные бочки, за которыми укрывались бандиты, и ударили очереди милицейских автоматов. Теперь наши враги находились в очень незавидном положении, потому что с фланга по ним били мы. Они очень скоро обнаружили свою уязвимость и поспешно отступили. Милиционеры бросились за ними в погоню, а мы стали огибать цех, чтобы выйти наперерез бандитам и отрезать им путь к отступлению. Мы с Димой оторвались от своих и через минуту увидели троих бандитов. Они сломя голову мчались к машине, но теперь путь им преграждали мы. Дима, бежавший первым, даже не успел поднять автомат – по нему открыли ураганный огонь, и он упал. Я упал тоже, хотя меня пули не задели. Напуганные нашим внезапным появлением бандиты развернулись и помчались прочь, не предпринимая попыток прорваться к своей машине.
– Дима! – позвал я.
Он не отозвался. Я перелез через нагромождение шпал и увидел его. Он лежал на земле, раскинув руки, устремив взгляд в нависшее над ним небо. Вся его грудь была красной от крови. Я схватил его за плечи и попытался приподнять, но он ни на что не реагировал. Появившийся невесть откуда оператор снимал нас, и я зарычал на него:
– Пошел вон, идиот! Тут кровь, а ты…
Я схватил Димин автомат и побежал в ту сторону, где скрылись бандиты. Тому, кто видел меня со стороны, я, наверное, мог сейчас показаться безумцем.
Очень скоро я обнаружил милиционеров. Они лежали в грязи, настороженно поводя по сторонам стволами автоматов. Прямо перед нами, совсем близко, высился железный ангар.
– Мы загнали их туда, – сообщил мне один из сержантов.
– Там есть второй выход?
– Кажется, нет.
– Что думаете предпринять?
– Надо вызывать подмогу. Штурмовать малыми силами бессмысленно.
Я был с ними согласен.
– Обойду ангар с другой стороны, – решил я. – На тот случай, если там тоже есть ворота.
Я, пригибаясь, добежал до ангара и здесь, среди строительного хлама, обнаружил второго своего оператора. У него был безумно-восторженный взгляд.
– Какие кадры! – бормотал он потрясенно. – Какой материал!
– Ну что за идиоты? – в сердцах сказал я. – Или вы взаправду решили получить Пулитцеровскую премию за лучший репортаж с места событий? Пошел вон!
Я бы прогнал его, конечно, но тут мое внимание привлек невесть откуда появившийся бандит. Он, похоже, был ранен и, прихрамывая, ковылял к ангару. Милиционеры выстрелили ему вслед, но не попали. Я же находился в более выгодной позиции и одиночным выстрелом свалил бандита. Он упал, привстал, снова упал и пополз к ангару, оставляя за собой кровавый след. Я не успел выстрелить повторно, а он уже вполз в ангар. Я выскочил из-за кучи битого кирпича и бросился следом.
Бандит лежал у самого входа. Он хрипел, и его одежда была залита кровью. Я склонился над ним, тыча в лицо автоматом и крича:
– Кто ты? Кто тебя послал? Говори! Застрелю!
Он что-то прохрипел в ответ, но слов было не разобрать.
– Говори! – закричал я, поняв, что сейчас он умрет и ничего узнать не удастся.
– Орехов! – прохрипел он.
– Что – Орехов? – обмер я и обернулся к снимающему весь этот кошмар оператору: – Снимай! Снимай это все!
– Орехов, – прохрипел бандит. – Он работает в прокуратуре… Приказал убить Колодина… Тебя убить…
Он захрипел и замолк.
– Снял? – спросил я у оператора.
Это было мое спасение. Мой долгожданный козырь в борьбе против ненавистного Орехова. А оператор ничего мне не ответил. Уже опустил камеру и смотрел куда-то мне за спину, и у него было такое изумленное лицо, что я понял – что-то происходит. Обернулся и увидел: по рельсам, ведущим прямо в
