в своей долгой жизни с Михаилом Александровичем Шолоховым. И многие детали, подробности бесценной жизни «оживают» в их нехитрых рассказах, дополняя широко известное по литературным источникам.
Вот один из участников казачьего хора вспоминает: «У Шолохова были любимые песни, он их вместе с нами пел, когда была такая возможность. Три их у него было любимых: «На зоре было на зореньке, на восходе солнца красного…», потом «Конь боевой с походным вьюком…» и вот эта:
(с. 95–96).
Главы из книги
1
После отставки увлекся краеведением, историей своего края. И вскоре все свои помыслы сосредоточил на изучении материалов о жизни и личности Михаила Александровича Шолохова. Еще живы были те, кто хорошо помнил Александра Михайловича Шолохова, Анастасию Даниловну, кто вместе с самим Михаилом Шолоховым учился, выступал в театре самодеятельности, помнил первые шаги его на литературном поприще. И прежде всего стал расспрашивать своих родителей, брата, Алексея Яковлевича, который учился вместе с Шолоховым, вместе с ним участвовал в театральных постановках и пр.
Так определился круг интересов – именно в Каргинской полной мерой писатель черпал свой материал, здесь происходили главные исторические события, которые потрясали всю Россию, здесь и в округе действовали реальные интересные люди, которые так и просились на страницы рассказов, повестей, романов. В Каргинской прежде всего созревал Шолохов как личность и как художник – так совершенно справедливо решил Г. Сивоволов и начал свои поиски, расспрашивая родных, знакомых и незнакомых о Шолохове и его родне.
И понял, как много неточного, надуманного высказано исследователями и биографами о детстве, юности самого Михаила Шолохова, а еще больше неточностей о его корнях, о его родителях, о его многочисленной родне.
Многие годы Г. Спвоволов собирал материал этой книги, расспрашивая всех, кто, так или иначе, помнил родителей Шолохова, его самого в детстве и юности, изучил сохранившиеся архивные документы.
В первых главах повествования Г. Спвоволов рассказывает о донском казачестве, его истории и обычаях, о зарайских купцах, которые в середине XIX века осели на Дону, прежде всего в Вешенской и ее хуторах, и бурном развитии торговли.
Автор приводит обширный архивный материал, но нас здесь интересуют лишь некоторые факты биографии главных действующих лиц: документально установлено, что молодой купец 3-й гильдии из Зарайска Михаил Михайлович Шолохов женился на Марии Васильевне Моховой, дочери богучарского купца Василия Тимофеевича Мохова. «Вскоре на площади, почти напротив Архангельской церкви, где венчались молодые, богатый тесть поставил им о четырех комнатах ошелеванный дом под жестью, с низами», а затем появился и большой «мануфактурный магазин со всякой всячиной» (с. 37).
У Марии Васильевны и Михаила Михайловича родились четыре сына: Николай (1858), Александр (1865–1925), Петр (1867–1946), Михаил (1882–1926), четыре дочери: Прасковья (1860–1899), Капитолина (1863–1912), Ольга (1869) и Анна (1871).
Все они росли и воспитывались в станице Вешенской, а потом обзавелись своими семьями и разлетелись по Донской земле.
Сам Михаил Михайлович и его старший сын Николай стали купцами 2-й гильдии, а Николай Михайлович, напомню, к тому же стал обладателем большой библиотеки, которой пользовался и юный Михаил Шолохов.
Немаловажно и еще одно свидетельство: Александр Михайлович, отец писателя, пристрастился, как и старший брат Николай, к спиртному, а потому дела его торговые не пошли, так и мыкался он на третьих ролях в торговых заведениях своих родных и знакомых.
В этой же главе «Зарайские купцы на Верхнем Дону» автор, на основании устных свидетельств, рассказывает и историю Анастасии Даниловны Черниковой, русской по отцу и татарки по матери.
Настя Черникова, 1871 года рождения, с 1883 года стала служить у вдовой помещицы Анны Захаровны Поповой. Красивая и нарядная, Настя Черникова обратила внимание Дмитрия Попова и забеременела от него. Помещица, узнав о «неприятности», уговорила Настю, которой было уже тридцать, выйти замуж за пожилого казака-атаманца, жившего «при полном достатке уже несколько лет» «одиноким вдовцом». «В Еланской церкви Настю и атаманца обвенчали». Женитьба для атаманца оказалась позором: Настя родила дочь, которая через полгода умерла, но все в округе знали, что дочка не его, посмеивались. Автор книги, расспрашивая старожилов, не мог установить, сколько Настя прожила с Кузнецовым после смерти дочери, но однажды Настя ушла от него к матери в Ясеневку, ее взяли вновь в панский дом. Только после этого, утверждает автор, Александр Михайлович обратил внимание на черноглазую красавицу, которое вскоре превратилось в любовное увлечение. Он снял комнату для свиданий, а затем Настя, забеременев, под видом экономки переехала в дом Александра Шолохова.
Родившегося 11 мая (24-го по новому стилю) сына назвали Михаилом, в честь деда и прадеда, но по тем законам мог быть записан только на фамилию Кузнецова, по фамилии матери, отец внебрачного ребенка даже не упоминался, хотя все знали, кто отец.
Г. Спвоволов с горечью сообщает, что документы о рождении и крещении Михаила Кузнецова не сохранились, неизвестны также крестная мать и крестный отец: «При советской власти церковь в Кружилине была закрыта, затем разобрана на строительные материалы. Священные книги предали огню, метрические книги сохранились в небольшом количестве. Метрическая книга с записями о рождении детей за 1905 год не найдена» (с. 82).
И это обстоятельство – не сохранилась метрическая запись – неожиданно дало возможность некоторым исследователям высказать сенсационные утверждения: «Пришло время сказать твердо, точно и совершенно спокойно, отвергая все бесчисленные и бесконечные намеки по этому поводу, что автором «Тихого Дона» является Михаил Кузнецов, – сообщает падкий на «сенсации» С. Семанов. – Он не был казаком по происхождению, а дата его рождения, известная всему свету, к сожалению, до сих пор документально не подтверждена… Кузнецов – фамилия родного отца писателя, а свою всем известную в будущем фамилию он унаследовал от отчима, второго мужа своей матери. Дело житейское, ничего чрезвычайного здесь нет. Даже официальная дата рождения Кузнецова- Шолохова до сих пор не подтверждается бесспорными документами и вызывает уже некоторые разноречивые толкования. На ранних фотографиях он выглядит куда старше своих «официальных» лет… Есть и другие хронологические разночтения. У нас есть некоторые соображения относительно подлинной даты рождения, но поскольку эти данные, как выражаются ученые, «некорректны», то есть бесспорно не доказаны, мы пока воздержимся высказывать подобное «вслух». Подождем выявления прямых, бесспорных данных» (см.: Наш современник. 1998. № 1. С. 239. Разр. автора «сенсации». –
В основе этой «сенсации» – бабьи сплетни и пересуды.
Г. Спвоволов без утайки пересказывает эти бабьи домыслы: «Чей-то Настя рано родила», «Бабоньки, а не принесла ли Настя Александру Михайловичу чужого», «У Насти, кажись, нагульный сын», – высказывали свои догадки хуторские, естественно, не знавшие о давних свиданиях Александра Шолохова и Насти Кузнецовой.
В той же главе «Детство Шолохова» автор подробно рассказывает, ссылаясь на свидетельства старожилов, о неудачной торговле Александра Михайловича Шолохова: «Заметнее стало его пристрастие к спиртному, пить стал запоями, порой метался в белой горячке». Не оплачивал своевременно векселя, по жалобам его навещали хуторской атаман, акцизный и полицейский. А это ничего хорошего не сулило. Так что вполне понятно, что вскоре Шолоховы из хутора Кружила уехали и поселились в хуторе Каргине.
В 1912 году Михаил Шолохов пошел в мужское приходское училище, подготовленный для поступления учителем церковно-приходской школы Тимофеем Мрыхиным. В 1913 году родители обвенчались, узнав о
