улицу, но совсем не на ту, по которой мы приехали. При удачном стечении обстоятельств у нас должен быть получасовой запас времени. А дальше? Я не знал, как сказать Варе, что у меня, скорее всего, билет в один конец. Я не успею отплыть далеко от своей бомбы. Запал гранаты горит секунды три-четыре. Во фляге, килограмм пятьдесят взрывчатки. Других вариантов я не вижу. Зато у меня появился еще один хитроумный план, как нагадить монстру.
Запасливые шоферы элеваторного гаража держали ведро болтов и гаек на всякий случай. Если бы они здесь были, я бы сказал им, что этот случай наступил. Я отсыпал в тряпицу примерно кило железок и нырнул в тоннель. У меня еще оставалось немного смеси, из которой я изготовил безоболочную бомбу с поражающими элементами, как говорят наши СМИ. От первых ворот гаража до забора я сделал растяжку. Но установил таким образом, чтобы веревка с бомбой зацепились и остались висеть на монстре. Мешок должен был волочиться под тушей монстра и взорваться под его дюзами, поразив в самую уязвимую часть. Растяжка напоминала редкую сеть из трех ячеек. В какую-нибудь из них должна была попасть морда «черепахи». Пора идти за Варей.
— Слушай Варвара, здесь такое дело… — я описал ей проблему с коротким запалом бомбы. — Я думаю, тебе стоит остаться здесь. Если у меня не получится, то тварь прилетит и убьет тебя.
Варя долго смотрела на меня, словно не понимая того о чем я говорил. Или она просто накапливала подходящие выражения. Наконец она разверзлась речью, смешанной с плачем.
— Ты чего, дядя Аркадий! Сдурел! Я здесь не останусь, ты на минуту выходишь, а меня трясет от страха. Я же лучше умру, чем останусь одна здесь. Ты не пожалеешь меня, если оставишь. Ты себя успокоишь. А я буду здесь лежать хромая, и кричать, пока не придет монстр и не убьет меня. Мне с тобой рядом совсем не страшно, я же знаю, что у тебя все получится, ты вон их сколько убил. И даже не думай сбегать, я за тобой побегу, как смогу — Варя упала головой на свои забинтованные руки. Спина заходила ходуном. Девочка рыдала.
Я погладил ее по голове и попытался успокоить.
— Варя, я просто спросил, я же думал, что испугаешься остаться одна на берегу — сейчас мне уже самому казалось, что лучше взять Варю с собой. Если я прав насчет того, что в озере есть штуковина, откуда лезет вся эта мерзость, то после того, как я взорву ее ко всем чертям, должен наступить мир. Да и как оставить ребенка, который свихнется от страха. Гуманнее, все-таки взять. — Хорошо, собираемся.
Я закинул автомат за спину, взял Варю на руки и спустился в тоннель.
— Каталась на таких джипах? — я поставил Варю возле черного красавца.
— Ух ты! Нет, не каталась, у нас с папкой «классика». Он ее поменять все хочет, а мамка не позволяет, она хочет ремонт в доме сделать.
Джип не стоял на сигнализации. Поэтому нам не пришлось крякать и пикать. Я усадил Варю рядом с собой. В салоне пахло кожей и цитрусовым ароматизатором. Бомбу поставил в багажник, автомат между сиденьями, а маску и фонарик бросил в бардачок. Смазанные ворота открылись бесшумно. Мотор завелся с первого раза.
— Ну что, Варвара, помнишь короткий маршрут до базара?
— Конечно, помню.
— Тогда за лодкой!
Мен Ганит утомился ждать, когда аборигены соизволят покинуть здание. Этот мирок перестал ему казаться желанным, после нескольких часов пребывания в нем. Гравитация немного выше, чем на его родной планете. От неподвижного сидения мышцы затекли и болели. Влажность воздуха за бортом была намного ниже комфортной для улиткообразных существ. Если бы не гипертрофированная амбициозность Руководителя, то он уже давно бы плюнул на весь этот Проект и вернулся домой. На его век крепости планеты хватит, а там хоть трава не расти. Абориген пару раз высовывался в окна и Мен Ганит, чуть не поразил его. Но шустрый тип успевал скрыться. Потом он надолго затих и вроде бы ничего не происходило. Изредка доносились негромкие звуки, но по ним нельзя было понять, куда стрелять. Мен Ганит совсем потерял бдительность. Когда он понял, что его перехитрили, и люди снова удирают, ему ничего не оставалось, как запоздало разгонять воздухогенетаторы батума, которые полностью не восстановились. Батум двинулся по следу механического монстра. Руководитель видел препятствие на дороге, но не придал ему, ни малейшего внимания. Веревки накинулись на морду «черепахи», чека выдернулась из запала и осталась валяться на дороге. Мешок с зарядом, как и планировалось, оказался под брюхом монстра. Через несколько секунд раздался взрыв. «Черепаху» подбросило ударной волной и перевернуло на спину. Монстр, конечно не погиб. Как ни в чем не бывало, он встал на брюхо. Дюзы работали, но кроме воздуха они выдували кровь и лохмотья плоти чудовища. Мен Ганит ошалело проанализировал полученную от органов батума информацию. Воздухогенераторы пострадали очень сильно. Мощности оставалось процентов двадцать, и она продолжала падать. Установка травмировала сама себя. Необходимо было остановиться до ее восстановления. Однако Руководителя затмила ярость. Она лишила его самоконтроля, дав волю мести.
Где-то вдали гулко жахнуло. Я понадеялся, что не зря. Монстр немного запоздал с реакцией. Мы уже отъезжали от базара, груженые резиновой лодкой. Джип ехал намного быстрее, чем наш грузовик. Показалось озеро. Водная гладь безмолвствовала. Никаких сотрясений и конвульсий. Гигант или выжил, или дал дуба. Я встал почти в воду своей стороной автомобиля. Открыл дверцу и спрыгнул в озеро. Гигантская тварь сдохла. Я попинал ее в тело. Холодное прикосновение мертвой плоти. Чтоб гореть тебя в аду. Я вытянул лодку из машины. Загрузил в нее бомбу, достал из бардачка фонарик и маску. Варя смотрела на меня сквозь слезы
— Вернись, а.
— Обязательно вернусь. — Я взлохматил ее волосы — Скоро все закончится, вернутся твои родители и заживете лучше прежнего.
— А я, дядя Аркадий, смогу стать прежней? — вопрос совсем не детский. Вряд ли пережив такое, ребенок может остаться тем же ребенком.
— Варя, как говорит одна уважаемая мной женщина «Все, что не убивает меня, делает меня сильнее». Ты просто станешь сильной Варей, не прежней, а другой, новой и сильной. Ты станешь сильнее любить все вокруг себя. Посмотри, какой красивый мир. Как не хочется уходить отсюда. Ну ладно, торопиться надо, а то мы с разговорами ничего сделать не успеем. На, держи Павлика, на счастье. Спас я его. — Я протянул Варе игрушку. Она прижала его к себе.
Я остановил лодку примерно в том месте, где появилась черепаха. Привязал ручку фляги за уключину борта и спрыгнул в воду. Вода через метр от поверхности уже полностью теряла прозрачность. Я включил фонарь и поплыл вниз. Свет фонаря выхватил какую-то конструкцию в толще воды. Размер оценить ее не представлялось возможным, но чувствовалось, что он не маленький. И она снова была из плоти. Никакого железа или бетона. Живая плоть, подрагивающая от прикосновения. Воздух заканчивался и я всплыл.
— Я нашел! — я помахал Варе. Она, молча, махнула мне в ответ.
Во второй раз я увереннее нырнул и быстрее достиг непонятный объект. По виду он напоминал большой барабан или мембрану динамика. В любом случае соответствие было схожим. Туго натянутая мембрана вибрировала под постукиваниями кулаком. Если представить, что неведомые силы внезапно натянули ее изнутри, то станет понятно, почему вдруг прогнулась поверхность воды перед появлением «черепахи». Я снова вынырнул. Тяжело было решиться на тот шаг, который я замыслил. Я снова помахал Варваре, она грустно помахала мне в ответ. В горле стоял комок. Себя было жалко, но Варю было еще жальче. Если придется стать родителем, то представляю, что меня ждет. Сплошные расстройства за детей. Но впервые в жизни я почувствовал себя отцом, и не могу сказать, что мне это не нравится. Третье погружение я сделал из малодушия, просто отсрочил страшный момент. Снова постучал по барабану, прицелился по центру организма. Всплыл и направился к лодке. Подтянул ее к намеченному центру и ухватился за ручку бомбы. В последний раз помахал девочке. Она не махнула мне ответ, а только грызла свои кулаки. И плакала наверно. Отсюда было не видно. Я сдернул флягу и нырнул за ней. Веревка не дала упасть ей на поверхность мембраны. Я перерезал веревку. Бомба упала на мембрану и подпрыгнула. Я подплыл и прижал ее. Левой рукой, придерживая флягу, правой — рванул за веревку, привязанную к гранате и что было сил поплыл прочь.
