чудес, тех самых чудес, вроде сотворения животных в шестой библейский день (они появились на свет совсем «готовыми»), о которых рассказывает «священное писание», в природе не бывает. Очевидно, у лошади были предки, и эти предки обладали больше чем одним пальцем.
«Я ставлю вопросы фактам самым беспристрастным образом и даю ответы такие, какие мне доставляют материалы», — писал Ковалевский на первых же страницах своего исследования об анхитерии. А соблазнил его анхитерий не только потому, что ему можно «ставить вопросы». Владимир Ковалевский искал переходных форм, «связующих звеньев». Именно в них видели лучшее доказательство правоты дарвинова учения тогдашние эволюционисты: обычным доводом противников Дарвина было как раз отсутствие переходных форм в природе.
У единственного пальца лошадиной ноги имелась длинная история. Узнать эту историю — ответить на вопрос: как произошли лошади.
В ноге всякого млекопитающего можно различить три главных раздела: 1 — плечо (состоит из одной длинной плечевой кости), в передней ноге, и бедро (одна длинная бедренная кость), в задней ноге; 2 — предплечье (две кости: локтевая и лучевая) — в передней ноге, голень (большая и малая берцовые кости) — в задней ноге; 3 — кисть (передняя нога) и стопа (задняя нога), состоящие каждая из многих косточек.
У лошади большие перемены произошли именно в третьем разделе — в кисти и в стопе: здесь косточек сильно убавилось.
Стопа лошади начинается с двух костей — таранной и пяточной (кости предплюсны), а кончается тремя костями, соответствующими трем костям (фалангам) нашего пальца. Между первой из этих трех костей и таранной костью находится длинная кость — кость плюсны. Кости кисти (передняя нога): внизу три косточки пальца, затем длинная кость пястья (соответствует плюсне задней ноги), а затем — несколько костей запястья (соответствуют предплюсне задней ноги).
По бокам длинной плюсневой (пястной) кости видны две небольшие узенькие косточки. Их называют «грифельными», и они — всё, что уцелело у лошади от двух боковых пальцев.
Лошадь ходит на самом последнем суставе своих пальцев. Ее пятка не упирается в землю, как у нас, а высоко поднята над землей. И многие неопытные люди принимают эту пятку за… лошадиную коленку.
Если от двух боковых пальцев уцелели лишь остатки, то вполне резонно предположение: не было ли когда-нибудь лошадей хотя бы с тремя пальцами.
Анхитерий как раз трехпалый. Некоторые палеонтологи уверяют, что анхитерий имел небольшой хобот, но эта особенность строения мало интересовала Ковалевского. Анхитерии жили примерно восемнадцать миллионов лет назад в Америке. Оттуда они проникли в Европу, где сделались обыкновенными животными.
Из Европы известны и более древние лошадиные родичи. Еще Кювье описал из окрестностей Парижа палеотерия, жившего примерно шестнадцать — двадцать миллионов лет назад.
Палеотерии — крупные животные с трехпалыми, но очень короткими и очень толстыми ногами.
И наконец, в Европе около шести миллионов лет назад были широко распространены гиппарионы. Эти небольшие и уже довольно стройные лошадки проникли сюда, через Азию, из Северной Америки. У них на передних и на задних ногах было по три пальца, но в ходьбе играл роль только средний палец: боковые не достигали земли, и гиппарион не опирался на них при ходьбе. Строение зубов у гиппариона было значительна сложнее, чем у анхитерия, но проще, чем у лошади.
На примере «анхитерий — гиппарион» Ковалевский хотел показать, как и почему происходили изменения в числе пальцев ног у лошадей.
Родословная лошади оказалась сложнее ряда форм, намеченных В. Ковалевским. Но дело не в правильности ряда, а в методе исследования. Верный метод приведет когда-нибудь и к правильным рядам; при неверном методе правильных рядов никогда не построишь.
В. Ковалевский не просто описывал отдельные кости скелета. Он пытался объяснить механическое значение кости, ее суставной поверхности.
— Форма кости не случайна, она вытекает из условий жизни данного животного.
Это не было просто словами: Ковалевский описывал ископаемое животное так, словно видел его живым.
Нижний конец большой берцовой кости у лошади не совсем такой, как у тапира и носорога: у лошади здесь есть небольшая суставная поверхность. Почему такая разница, чем она вызвана? Сколько ни верти кость, она не разрешит загадки: музей не ответит на такой вопрос.
«Нужно посмотреть живых животных», — решает В. Ковалевский.
В зоологических садах Лондона и Парижа он часами простаивает у решеток, за которыми виднеются лошади, зебры, ослы, тапиры, носороги. Он следит за тем, как они стоят, ходят, ложатся, встают — и загадка разгадана.
Оказалось, что лошадь (и жвачные) и носорог (и тапир) лежат по-разному, и концы больших берцовых костей у них разные.
Лошадь опирается всего на один палец. Конечно, суставы у нее должны быть более прочными: ведь на этот единственный палец падает та нагрузка, которая распределена между тремя пальцами у анхитерия.
Так появляется новый вопрос: о прочности сустава. Ответ на него должны были дать кости ископаемых животных: сустав не мог образоваться сразу, он развивался постепенно.
В. Ковалевский изучил пястные и плюсневые кости анхитерия и других древних непарнокопытных с тремя пальцами. Оказалось, что у этих костей передняя часть нижней головки гладкая, и блоковый выступ ограничен лишь задней частью головки. Такое сочленение хорошо при наличии трех пальцев, но для одного пальца его уже недостаточно: нужно более прочное сочленение, нужен блоковый выступ вокруг всей головки.
Зачем нужно такое прочное сочленение? Да просто потому, что иначе животное будет часто вывихивать ногу. Чем прочнее сочленение, тем реже вывих, тем прочнее нога. Животное с вывихнутой ногой — легкая добыча для хищников. И, конечно, всякий, имевший более прочное сочленение и реже вывихивавший ногу, чаще спасался, убегал от врага. Естественный отбор закреплял это преимущество, и более прочное сочленение передавалось потомкам, увеличиваясь и увеличиваясь в ряду сотен и сотен поколений. И вот у однопалой лошади имеется прочное сочленение — сильно развитый блоковый выступ.
Таково рассуждение. Но слов мало, нужны факты, нужно доказать правильность рассуждения, иначе оно так и останется словами.
В. Ковалевский не любит слов. Он ищет доказательств.
На плюсневой кости анхитерия блоковый выступ ограничен лишь задней частью головки, но и на передней части головки, еще гладкой, можно кое-что увидеть.
«Уже намечается весьма слабое возвышение… на некоторых экземплярах оно очень слабо, на других развито достаточно отчетливо», — отметил Ковалевский в своей работе об анхитерии.
