Летающий пролетарий

                                      тучи рыли.
Прожектор
                 глаз
                        открывает круглый —
и нету
          никаких эскадрилий.
Лишь падают
                      вниз
                             обломки и угли.
Иногда,
            невидимые,
                               башня с башнею
сходились,
                  и тогда
                              громыхало одно это.
По старинке
                    дрались
                                  врукопашную
два
      в абордаже
                        воздушные дредноута.
Один разбит,
                     и сразу —
                                      идиллия:
беззащитных,
                      как щенят,
в ангары
              поломанные
                                  дредноуты вводили,
здесь же
              в воздухе
                              клепая и чиня.
Четырежды
                   ночью,
                              от звезд рябой,
сменились
                  дней глади,
но все
          растет,
                     расширяется бой,
звереет
            со дня на? день,
В бою
          умирали
                        пятые сутки.
Враг
        отошел на миг.
А после
             тысяча
                         ясно видимых и жутких
машин
           пошла напрямик.
В атаку!
             В лучи!! —
                               Не свернули лёта.
В газ!!! —
                И газ не мутит.
Неуязвимые,
                     прут без пилотов.
Всё
      метут
                на пути.

ГНУТ.

Командав нахмурился.
                                    Кажется — крышка!
Бросится наш,
                       винтами взмашет —
и падает
              мухой,
                         сложивши крылышки.
Нашим — плохо.
                           Отходят наши.
Работа —
                чистая.
                            Сброшена тонна.
Ни увечий,
                  ни боли,
                                ни раны…
И город
            сметен
                       без всякого стона
тонной
           удушливой
                             газовой дряни.
Десятки
             столиц
                         невидимый выел
никого,
           ничего не щадящий газ.
К самой
             к Москве
                           машины передовые
прут,
        как на парад,
                            как на показ…